Синаксарь Святой и Великой Пятницы

Во Святую и Великую Пятницу совершаем святые и спасительные и страшные Страсти Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, [воспоминая] заплевания, биение по щекам, заушения, оскорбления, насмешки, багряную одежду, губу, уксус, гвозди, копие, а (главное — пред всем) крест и смерть, которые Он принял ради нас волею, а также спасительное исповедание на кресте добросовестного разбойника, распятого вместе с Ним.

Стихи на распятие

О нагий мертвец — Слово живого Бога: Ты жив и умерщ­вленный на древе!
Стихи на добросовестного разбойника
Разбойник, вложив ключ — слово «Помяни меня», — от­ворил запертые двери Эдема.

Как только Господь наш, проданный от друга и ученика за тридцать сребреников, был предан, Его ведут сначала к первосвященнику Анне. Сей по­сылает Его к Каиафе, где заплеванный, битый по ще­кам, обижаемый и осмеиваемый услышал: «Прореки нам, Христос, кто Тебя ударил?» Туда пришли и лже­свидетели, обвиняя в том, что Он сказал: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня восстановлю его» и что Он называл Себя Сыном Божиим. Так что первосвящен­ник, не вытерпев богохульства, разорвал свою одежду. Когда настало утро, Его ведут к Пилату в преторию, но они не вошли, говорит, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху. Пасхою называется весь праздник, который и тогда был, как обычно. Но Христос совершил ее одним днем ранее, имея наме­рение быть жертвою законной Пасхи в пяток. Пилат, вышедши, спросил у них: в чем они Его обвиняют? И как он не открыл ничего, даже похожего на обвине­ние, то посылает Его к Каиафе, а сей опять к Пилату. Ибо Каиафа возбуждает к убиению Его. Но Пилат го­ворит: «Возьмите Его вы и по закону вашему судите и распните». Они же снова говорят: «Нам не позволено никого предавать смерти», побуждая Пилата принять на себя Его распятие. Пилат спросил Христа: «Ты ли Царь Иудейский?» Он признает Себя Царем, но веч­ным; ибо Царство Мое, говорит, не от мира сего. Пи­лат, желая отпустить Его, прежде говорит иудеям, что он не находит против Него никакого достаточного обвинения, потом указывает на праздничный обы­чай отпускать одного из узников, но для них Варрава оказывается угоднее Христа. Пилат, в угоду иудеям, прежде наказавши Христа, выводит Его с воинской стражей, облеченного в багряницу с возложенным [на голову] терновым венцом и влагает в правую руку трость, — между тем как воины, ударяя Его, говорят: «Радуйся, Царь Иудейский!» Но, так поругавшись над Богом, Пилат все же снова говорит: «Я никакой не на­хожу в Нем вины, [достойной] смерти». Но они сказа­ли: «Мы замучим Его, ибо Он называет Себя Сыном Божиим». Во время этого разговора Иисус молчал. Толпа кричала Пилату: «Распни, распни Его». Они хотели подвергнуть Его бесчестной смерти, чтобы истребить благую память о Нем. Пилат, как бы при­стыжая их, говорит: «Царя ли вашего распну?» Они же говорят, что не имеют иного царя, кроме кесаря. Так как, сказавши хульные речи, они не успели ни в чем, то упоминают кесаря, чтобы хоть этим образом удовлетворить своему беснованию, говоря: «Всяк, де­лающий себя царем, противник кесарю». Когда дело было в таком положении, жена Пилата, устрашенная ужасными сновидениями, послала к нему, говоря: «Не делай ничего Праведнику тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него». И он, умывшись, слагает с себя вину кровопролития; они же кричали: «Кровь Его на нас и на детях наших; если ты отпус­тишь Его, ты не друг кесарю». Тогда Пилат, хотя и твердо знал, что Он не виновен, связав Его, предает на крестную казнь, а Варраву отпускает. Иуда, уви­девший это, бросил сребреники, пошел и удавился, повесившись на дереве, а потом от сильного вздутия распалось тело его.

Воины, побив Христа тростью по голове, возлагают на Него крест, потом, схватив Симона из Киринеи, принуждают его нести крест. Пришедши около треть­его часа на Лобное место, там распинают Его, повесив по обе стороны двух разбойников, дабы Его сочли за злодея, убогое одеяние Его воины делят, а о несшитом хитоне Его кидают жребий, переполняя меру беззако­ния. Это еще не все: и при кресте, насмехаясь, говори­ли: «Э! Разрушающий храм и в три дня созидающий, спаси Себя Самого». И еще: «Других спасал, а Себя не может спасти». И еще: «Если Он царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и мы уверуем в Него». Если они правду говорили, то надлежало, без сомнения, последовать Ему, ибо Он признан был не Царем толь­ко Израиля, а всего мира. Ибо что означало затмение солнца на три часа и [притом] среди полудня? — Дабы всем было видно страдание. Колебание земли? — Растрескивание камней обличало загрубелость иуде­ев. Воскресение многих тел — для уверения в общем воскресении и для доказательства силы Страдающе­го. Разрыв завесы храма? — Как будто сам храм не­годовал на то, что Славимый в нем страждет, и по­тому открывал бывшее незримым для многих. В тре­тий час, как говорит божественный Марк, Христос был распят, а от шестого часа до девятого была тьма. В это время и Лонгин сотник, увидев необычайное, а особенно в солнце, громко воскликнул: «Воистину Он был Сын Божий!» Один из разбойников оскорблял Его, другой же, строго запрещая, останавливал его и испо­ведал Христа Сыном Божиим. В воздаяние за его веру Спаситель обещает ему пребывание с Собою в раю. До совершения всякого оскорбления Пилат написал надпись над Ним такого содержания: «Иисус Назаря­нин, Царь Иудейский». Хотя иудеи не желали, чтобы он так написал, что Сам Он говорит так, однако Пи­лат на это им отвечал: «Что я написал, то написал».

Потом, когда Спаситель сказал: «Жажду», — сме­шивают иссоп с уксусом. Сказав: «Совершилось», Он преклонил главу и предал дух. Когда все разошлись, при кресте оставалась Матерь Его и сестра Его Мария Клеопова, (которую родил Клеопе, умершему бездет­ным, Иоаким), а также стоял Иоанн, возлюбленный Его ученик. Нечестивые иудеи, не желая видеть тел на кресте, так как день Пасхи был великий, просили Пи­лата, чтобы перебиты были голени осужденных, дабы скорее последовала смерть: и у одних [разбойников] перебили голени, ибо они еще были живы, но, при­шедши к Иисусу, увидели Его умершим и удержались бить. Но один из воинов, в угоду нечестивым, пустив копье, пронзает Христу правый бок, и вдруг истекла кровь и вода: первое — как человека, а другое — вы­ше человека: именно кровь для приобщения божест­венной святыни, вода для крещения. Этот двуединый источник воистину содержит таинство для нас.

И Иоанн, видевший сие, засвидетельствовал, и ис­тинно свидетельство его, ибо он пишет, как бывший при всех событиях и зритель их, и, даже если бы Он хотел говорить ложь, во всяком случае не написал бы того, что, по-видимому, клонится к бесчестию Учите­ля. Есть сказание, что он, присутствуя и в то время, собирал от бока в некоторый сосуд божественную и пресвятую кровь, источающую жизнь. Когда все это сверхъестественно совершалось, уже около вечера при­ходит Иосиф из Аримафеи, [бывший] прежде тайным, подобно прочим, ученик [Его], и, смело приступив к Пилату, как знакомому, просит тела Иисусова; Пилат позволяет взять. И, сняв с креста, с глубоким благого­вением, положил Его. Незадолго до наступления но­чи приходит Никодим и приносит состав смирны и алоя, приготовленный в это время на скорую руку, и они, обвивши пеленами, как это делать было в обычае иудеев, положили близко в гробе Иосифовом, высе­ченном из камня, в котором еще никто не был положен, дабы, по воскресении Христа, не приписали Его воскресение другому. Евангелист упомянул о клейком составе смирны и алоя с той целью, чтобы, когда уви­дят пелены и головной плат, оставшийся во гробе, не подумали, что Он украден. А почему так? Потому что не было возможности оторвать их, так как они прикле­ились к телу. Все это чудесно совершилось во время пятницы, и потому божественные отцы постановили, чтобы и мы, с сокрушением сердечным и умилением, совершили в пятницу воспоминание о всем этом.

Должно принять к сведению, что в шестой день не­дели, то есть в пятницу, потому распят был Господь, что в шестой же день был вначале сотворен человек. А в шестом часу дня Он повешен был на кресте пото­му, что в этом часу Адам простер руки и коснулся за­прещенного древа и умер, ибо надлежало, чтобы в тот же самый час он был и воссоздан, в который погубил себя. В саду [был погребен] потому, что и Адам [пал] в раю; горькое питье изображало вкушение [запрещен­ного плода]; заушение означало наше освобождение; заплевание и бесчестное обращение с Ним — нашу честь; терновый венец — избавление наше от прокля­тия; багряная одежда — царскую нашу одежду вместо кожаных наших риз; гвозди — нашу постоянную склон­ность ко греху; крест — древо в раю. Пронзенный бок — Адамов бок, из которого Ева, а через нее и преступле­ние; копие отклоняет от меня пламенное оружие; вода из бока — образ крещения. Кровь и трость — ими, как красными буквами, подписал Он нам как царь дра­гоценную дарственную на наше древнее отечество. Говорят, что на том месте, где был распят Христос — Глава всех, лежал череп Адамов; таким образом он был крещен капавшею вниз кровию Христовой. Место на­зывается Лобным потому, что когда во время земле­трясения снизу кверху поднялась земная почва, тогда, как некое чудо на ней, явилась в виду, и только одна, кость Адамова; эту кость из уважения к прародителю Соломон, со всеми своими воинами, прикрыл грудой камней, посему и место это с того времени называлось лифостротон — каменный помост.

Достойные веры из святых на основании предания говорят, что именно тут и сам Адам погребен был Ангелом. И там, где был труп, появился орел Хрис­тос, вечный Царь, Новый Адам, древом исцеливший древнего, падшего чрез древо.

По необычайному и бесконечному Твоему мило­сердию, Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь.

Источник: Никифор Каллист Ксанфопул. Синаксари Постной и Цветной Триодей. Перевод с греческого священника М. Покровского. — Свято-Троицкая Сергиева Лавра