Корнилий Александровский

Бла­го­дат­ный от­рок

Пре­по­доб­ный Кор­ни­лий ро­дил­ся в на­ча­ле XVII сто­ле­тия, в тя­же­лое, скорб­ное и ра­зо­ри­тель­ное для Ру­си Смут­ное вре­мя, по­пущен­ное Бо­гом для вра­зум­ле­ния и по­ка­я­ния ее на­ро­да. Ро­ди­те­ли его – Иг­на­тий и Ев­до­кия – бы­ли куп­ца­ми и жи­ли близ цар­ству­ю­ще­го гра­да Моск­вы, в Тро­иц­кой сло­бо­де. Во Свя­том Кре­ще­нии они на­рек­ли сво­е­го сы­на Кос­мой^[1].

От­дан­ный в на­уче­ние гра­мо­те, он при­леж­но изу­чал Свя­щен­ное Пи­са­ние и дру­гие ду­ше­по­лез­ные кни­ги, на­вы­кая об­ра­щать ум свой к Бо­гу, рас­по­ла­гая се­бя лю­бить То­го, Кто явил­ся неиз­ре­чен­ной лю­бо­вью во всем и ко всем. От юно­сти на Кос­ме ле­жа­ла пе­чать осо­бо­го, из­бран­но­го Бо­гом че­ло­ве­ка.

Он воз­рас­тал го­да­ми, а вме­сте с тем зрел ра­зу­мом и осо­бен­но пре­успе­вал доб­ро­де­те­лью. Кос­ма очень ра­но по­знал сла­дость и ра­дость мо­лит­вы к Бо­гу, Бо­жи­ей Ма­те­ри, свя­тым угод­ни­кам Бо­жи­им. Храм Гос­по­день был пер­вым до­мом его ду­хов­но­го жи­тия. Дет­ских игр, ве­се­лых за­ня­тий он не знал, но по­лон был стра­ха Бо­жия – этой выс­шей ду­хов­ной муд­ро­сти. От­ро­ка не по воз­рас­ту укра­ша­ли сми­ре­ние, кро­тость, уеди­не­ние и без­мол­вие. Кос­ма толь­ко и раз­мыш­лял о том, как ему спа­стись в этой жиз­ни от пре­ле­стей ми­ра, как точ­нее и пол­нее уго­дить Гос­по­ду Бо­гу и стать бли­же к Нему.

Серд­це бла­го­че­сти­во­го от­ро­ка со­всем не ле­жа­ло к тор­го­во­му де­лу, ко­то­рым за­ни­мал­ся его отец. Ду­ша его стре­ми­лась к выс­ше­му, нетлен­но­му и по­ис­ти­не бла­жен­но­му бо­гат­ству, со­кры­то­му в ве­ре и люб­ви к Бо­гу. К та­кой по­движ­ни­че­ской жиз­ни влек­ли Кос­му свет­лые и бла­го­дат­ные при­ме­ры мно­гих пре­по­доб­ных от­цов, про­си­яв­ших на Свя­той Ру­си чи­стым сво­им жи­ти­ем и мно­ги­ми чу­до­тво­ре­ни­я­ми. Еще в ран­ней юно­сти им овла­де­ла жи­вая мысль – ид­ти из люб­ви к Бо­гу тес­ным и скорб­ным пу­тем ино­че­ско­го жи­тия, как са­мой пря­мой сте­зей к выс­ше­му бы­тию. На всю жизнь за­па­ли в его ду­шу сло­ва Свя­то­го Еван­ге­лия: «Всяк, иже оста­вит дом, или бра­тию, или сест­ры, или от­ца, или ма­терь, или же­ну, или ча­да, или се­ла имене Мо­е­го ра­ди, сто­ри­цею при­и­мет и жи­вот веч­ный на­сле­дит» (Мф.19,29).

По­стри­же­ние и пер­вые по­дви­ги

Жи­вя в ро­ди­тель­ском до­ме, Кос­ма уже го­то­вил се­бя к ду­хов­ной ино­че­ской жиз­ни. До­стиг­нув 23-х лет от ро­ду, он ре­шил окон­ча­тель­но от­речь­ся от ми­ра и от все­го, что в ми­ре. В од­ном из мос­ков­ских мо­на­сты­рей Кос­ма при­нял Ан­гель­ский мо­на­ше­ский об­раз с име­нем Кор­ни­лия и про­жил там по из­во­ле­нию Бо­жию пять лет. Ища бо­лее со­вер­шен­но­го жи­тия, он пе­ре­шел во Фло­ри­ще­ву пу­стынь^[2], то­гда уже из­вест­ную стро­го­стью сво­е­го уста­ва.

Уго­ждая еди­но­му Бо­гу, бла­жен­ный Кор­ни­лий рев­ност­но под­ра­жал в по­дви­гах древним и но­вым устро­и­те­лям мо­на­ше­ства. Для него свя­ты бы­ли мо­на­стыр­ские пра­ви­ла и уста­вы. Кли­рос­ное и дру­гие брат­ские по­слу­ша­ния по­движ­ник нес с боль­шим при­ле­жа­ни­ем. Цель у него бы­ла од­на – умерт­вить плот­ские стра­сти че­ло­ве­че­ско­го есте­ства и дать ме­сто ду­ху, его бес­смерт­ным си­лам. Мо­на­стыр­ские бо­го­слу­же­ния ста­ли для Кор­ни­лия луч­шей ду­хов­ной сре­дой жиз­ни, Он все­гда пом­нил, что Гос­подь воз­даст ино­ку не за про­из­не­сен­ные, а за ис­пол­нен­ные им обе­ты. Тво­ря Свя­тую Псал­тирь, пре­по­доб­ный с уми­ле­ни­ем вни­мал сло­вам псал­мо­пев­ца, по ко­то­рым усерд­но на­прав­лял свою жизнь: «Бла­жен муж иже не иде на со­вет нече­сти­вых..., но в за­коне Гос­подне во­ля его и в за­коне Его по­учит­ся день и нощь. И бу­дет яко дре­во, на­саж­ден­ное при ис­хо­дя­щих вод, еже плод свой даст во вре­мя свое, и лист его не от­па­дет, и вся, ели­ка аще тво­рит, успе­ет» (Пс.1,1-3).

Но вос­хо­дя от си­лы в си­лу, по­движ­ник непре­стан­но ограж­дал се­бя глу­бо­ким сми­ре­ни­ем, пом­ня сло­ва Гос­по­да: «Егда со­тво­ри­те вся по­ве­лен­ная вам, гла­го­ли­те, яко ра­би неклю­чи­ми есмы» (Лк.17,10).

Коз­ни диа­во­ла

При ви­де та­ких по­дви­гов бла­жен­но­го Кор­ни­лия ис­кон­ный враг ро­да че­ло­ве­че­ско­го ярост­но во­ору­жил­ся на него раз­лич­ны­ми ис­ку­ше­ни­я­ми и стра­хо­ва­ни­я­ми, яв­ля­ясь по­рой да­же в че­ло­ве­че­ском об­ра­зе. Но свя­той, хра­ни­мый дес­ни­цей Бо­жи­ей, «име­нем Гос­под­ним про­тив­лях­ся» ему (Пс.117,12) и си­лою Чест­но­го и Жи­во­тво­ря­ще­го Кре­ста от­го­нял от се­бя пол­чи­ща неви­ди­мых вра­гов.

Бла­го­че­сти­вая и пра­вед­ная жизнь пре­по­доб­но­го, его ду­хов­ная опыт­ность, его лю­бя­щая, крот­кая ду­ша жи­во влек­ли лю­дей, же­лав­ших по­лу­чить от по­движ­ни­ка на­став­ле­ние, а то и бла­го­сло­ве­ние на но­вый об­раз жиз­ни. Диа­вол не мог тер­петь та­ко­го пре­успе­я­ния Кор­ни­лия в по­дви­гах и на­чал стро­ить но­вые коз­ни, дабы уда­лить свя­то­го из пу­сты­ни: он вну­шил на­сто­я­те­лю оби­те­ли недоб­рое о нем и да­же нена­висть к нему, как по­чи­та­е­мо­му бра­ти­ей мо­на­сты­ря. Од­на­ко пре­по­доб­ный с кро­то­стью при­нял го­не­ние, ибо, по сло­ву апо­сто­ла, ни­ко­гда не воз­да­вал злом за зло (Рим.12,17).

Но­вая оби­тель и на­сто­я­тель­ство

Бла­жен­но­му Кор­ни­лию при­шлось оста­вить Фло­ри­ще­ву пу­стынь. Свои скор­би он вос­при­ни­мал с ве­рою в То­го, Кто ими ис­прав­лял и спа­сал его ду­шу – Все­бла­го­го Про­мыс­ли­те­ля Бо­га. На­став­ля­е­мый и управ­ля­е­мый свы­ше, бо­го­лю­би­вый по­движ­ник при­шел на жи­тель­ство в ос­но­ван­ную пре­по­доб­ным Лу­ки­а­ном Бо­го­ро­ди­це-Рож­де­ствен­скую пу­стынь.

Узнав о тру­дах и по­дви­гах бла­жен­но­го пер­во­на­чаль­ни­ка пу­сты­ни, Кор­ни­лий про­ник­ся боль­шим по­чте­ни­ем к его свя­той па­мя­ти. Он по­же­лал остать­ся в этой бо­го­спа­са­е­мой оби­те­ли, освя­щен­ной бла­го­че­сти­вым жи­ти­ем пре­по­доб­но­го Лу­ки­а­на и за­хо­ро­не­ни­ем его свя­тых мо­щей, дабы под­ви­зать­ся да­лее, сле­дуя его за­ве­там. Оси­ро­тев­шая по­сле кон­чи­ны бла­жен­но­го Лу­ки­а­на бра­тия вско­ре по­лю­би­ла пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия и ста­ла мо­лить его при­нять свя­щен­ни­че­ский сан, быть им пас­ты­рем и в то же вре­мя стро­и­те­лем оби­те­ли. По­чи­тая се­бя недо­стой­ным, он ед­ва со­гла­сил­ся на прось­бы бра­тии стать их игу­ме­ном, и то лишь по­то­му, что ви­дел в сем во­лю Гос­под­ню.

При­хо­дя по де­лам оби­те­ли в Алек­сан­дров­скую сло­бо­ду, пре­по­доб­ный Кор­ни­лий не остав­лял без вни­ма­ния ино­кинь Успен­ско­го мо­на­сты­ря, ос­но­ван­но­го свя­тым Лу­ки­а­ном, по­да­вая им ми­ло­сты­ню и уте­шая в скор­бях. Игу­ме­ния мо­на­сты­ря Иулит­та с сест­ра­ми, по­доб­но бра­тии Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни, то­же ста­ла мо­лить бла­жен­но­го Кор­ни­лия быть их пас­ты­рем. Ста­рец сна­ча­ла от­ка­зал­ся, как бы ис­пы­ты­вая их, но, уви­дев ис­крен­ность мо­ле­ния, при­нял в свою паст­ву. И с то­го вре­ме­ни пре­по­доб­ный Кор­ни­лий окорм­лял два мо­на­сты­ря, как и свя­той Лу­ки­ан. Каж­дую неде­лю он бы­вал у ино­кинь, на­сы­щая их ду­хов­но.

В 1658 го­ду пат­ри­арх Ни­кон утвер­дил пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия в зва­нии стро­и­те­ля Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни и воз­ло­жил на него управ­ле­ние обе­и­ми оби­те­ля­ми, муж­ской и жен­ской. В де­лах Успен­ской оби­те­ли в зва­нии стро­и­те­ля ее свя­то­му по­мо­гал мо­нах Фе­о­фан из той же Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни.

Сми­рен­ный пас­тырь

Ду­хов­ную власть пре­по­доб­но­го в обо­их мо­на­сты­рях ви­де­ли в доб­ром при­ме­ре его жиз­ни. Са­мые труд­ные об­сто­я­тель­ства прав­ле­ния не мог­ли из­ме­нить преж­них по­дви­гов свя­то­го. Он еще с боль­шим усер­ди­ем ис­пол­нял мо­на­ше­ские пра­ви­ла, на­хо­дя в них си­лу для сво­е­го цер­ков­но­го слу­же­ния. Рев­ност­ный по­движ­ник счи­тал сво­им пас­тыр­ским дол­гом непре­стан­но и тща­тель­но по­учать бра­тию и се­стер оби­те­лей до­стой­но нести бла­гое иго Хри­сто­вых за­по­ве­дей.

Путь мо­на­ше­ско­го по­слу­ша­ния при­нес пре­по­доб­но­му Кор­ни­лию ду­шев­ную чи­сто­ту. Он спо­до­бил­ся от Бо­га осо­бых бла­го­дат­ных да­ро­ва­ний и от­ли­чал­ся глу­бо­ким рас­суж­де­ни­ем, учи­тель­но­стью в дей­стви­ях и по­ступ­ках. Буд­то мед ис­те­кал со сло­ва­ми про­по­ве­ди свя­то­го, ко­то­рую он тво­рил в хра­мах оби­те­лей, не вме­щав­ших по­рой всех лю­дей, с раз­ных сто­рон при­хо­див­ших по­слу­шать бла­жен­но­го стар­ца. Его лю­бовь и со­стра­да­ние, по­доб­но солн­цу, ши­ро­ко про­сти­ра­лись как на ино­ков, так и на ми­рян. Уди­ви­тель­но, что пре­по­доб­ный удо­вле­тво­рял и успо­ка­и­вал всех ищу­щих его на­став­ле­ний; ни­кто не ухо­дил от него без уми­ро­тво­ре­ния и бла­го­дат­но­го уте­ше­ния. И вот свя­той ста­рец стал для окрест­ных жи­те­лей боль­шой ду­хов­ной опо­рой, как бы но­вой звез­дой в но­щи зем­но­го стран­ствия, пу­те­во­дя­щей их к Цар­ству Небес­но­му. И сно­ва вос­пря­ну­ли ду­хом ино­ки и ми­ряне, ви­дя для се­бя вто­ро­го пре­по­доб­но­го Лу­ки­а­на – бла­жен­но­го Кор­ни­лия, взяв­ше­го их под кров сво­их мо­литв.

Но свя­то­го весь­ма тя­го­ти­ла сла­ва че­ло­ве­че­ская, в ко­ей он ви­дел пер­вый вред для ду­ши. Пре­по­доб­ный Кор­ни­лий, сле­за­ми омы­вая свою ду­шу, же­лал уни­чи­же­ния, под­лин­но­го сми­ре­ния. Вско­ре ста­рец ре­шил на неко­то­рое вре­мя уда­лить­ся в уеди­нен­ные ме­ста, ибо как «же­ла­ет елень на ис­точ­ни­ки вод­ныя» (Пс.41,2), так и он хо­тел жи­вой во­дой по­дви­гов без­мол­вия об­но­вить и укре­пить свой дух. Но си­ла Бо­жия влек­ла свя­то­го воз­вра­тить­ся к сво­им оби­те­лям. Со сми­ре­ни­ем при­нял он зов Гос­по­день всту­пить на преж­нее по­при­ще пас­тыр­ско­го слу­же­ния в Алек­сан­дров­ской зем­ле. Бра­тия, ино­ки­ни и хри­сто­лю­би­вый на­род встре­ти­ли бла­жен­но­го стар­ца с ве­ли­кой ра­до­стью, вновь об­ре­тя неоце­ни­мое для се­бя ду­хов­ное со­кро­ви­ще в об­ще­нии с ним.

Нам боль­ше из­вест­но о тру­дах пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия в Успен­ском мо­на­сты­ре, но по ним мож­но со­ста­вить пред­став­ле­ние и об об­ра­зе его по­дви­га как стро­и­те­ля и ду­хов­ни­ка Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни. До­стой­ный пре­ем­ник пре­по­доб­но­го Лу­ки­а­на, он, по его про­ре­че­нию, для обе­их оби­те­лей стал «учи­те­лем бла­го­че­сти­вым и пра­вед­ным», с осо­бой оте­че­ской лю­бо­вью за­бо­тясь о сво­ей пастве.

Вос­ста­нов­ле­ние об­ще­жи­тия

На­став­ля­е­мый Бо­гом, ис­кус­ный и ра­зум­ный в управ­ле­нии, пре­по­доб­ный Кор­ни­лий вся­че­ски уве­ще­вал се­стер Успен­ской оби­те­ли воз­об­но­вить рас­стро­ив­ше­е­ся вско­ре по­сле пре­став­ле­ния пре­по­доб­но­го Лу­ки­а­на об­ще­жи­тие как угод­ное Бо­гу и спа­си­тель­ное для них. Сна­ча­ла он пред­ло­жил об­ще­жи­тие не всем, но, по жре­бию, толь­ко трем мо­на­ше­ским кел­ли­ям, с це­лью их ис­пы­та­ния. Бла­го­че­сти­вый царь Алек­сий Ми­хай­ло­вич то­же вни­мал устро­е­нию жен­ской оби­те­ли в Алек­сан­дров­ской сло­бо­де. Он да­же по­ве­лел дать ру­гу (ка­зен­ное жа­ло­ва­ние) на­сель­ни­цам, ес­ли все пой­дут в об­ще­жи­тие. На­шлись и дру­гие бо­го­лю­би­вые бла­го­де­те­ли, ко­то­рые сво­и­ми вкла­да­ми, и очень щед­ры­ми, спо­соб­ство­ва­ли луч­шей ор­га­ни­за­ции мо­на­сты­ря.

Ста­ри­цы бы­ло опе­ча­ли­лись, опа­са­ясь мя­те­жа, ко­то­рый бы­ва­ет при несо­гла­си­ях в об­ще­жи­тель­ных оби­те­лях и от ко­то­ро­го да­же са­ми они неза­дол­го до это­го вре­ме­ни по­стра­да­ли. Но бла­жен­ный Кор­ни­лий муд­ро убе­дил се­стер в поль­зе об­ще­жи­тия для них. Он го­во­рит: «Не скор­би­те о сем и не про­тивь­тесь цар­ско­му по­ве­ле­нию, не бу­де­те ни­чем скуд­ны. Бог вас не оста­вит, яко­же и Хри­стос гла­го­лет: «Аще со­бе­рут­ся во имя Мое два или три, ту есмь Аз по­сре­де их» (Мф.18,20) или про­рок гла­го­лет: «Се что доб­ро или что крас­но, но еже жи­ти бра­тии вку­пе» (Пс.132,1). И Ве­ли­кий Го­су­дарь вас не оста­вит, и бла­го­де­те­ли... По­слу­шай­те, Гос­по­да ра­ди, со­бе­ри­те­ся вси во об­щее жи­тель­ство и сне­си­те все име­ние ва­ше вку­пе, и Бог да бу­дет с ва­ми, и го­су­дар­ская ми­лость, и свя­ти­тель­ское бла­го­сло­ве­ние, и мое греш­ное, аще вос­тре­бу­е­те. Не ута­и­те, Гос­по­да ра­ди, да не по­ст­раж­де­те, яко Ана­ния и Сап­фи­ра». По­слу­ша­лись ино­ки­ни сво­е­го пас­ты­ря и от­ца, тот­час со­бра­ли име­ния свои и на­ча­ли все вме­сте жить и тру­дить­ся, сла­вя и бла­го­да­ря Бо­га, устро­я­ю­ще­го спа­се­ние душ в уста­нов­лен­ных Им за­ко­нах жиз­ни.

По­уче­ние сло­вом и де­лом

Все бо­лее и бо­лее се­стер при­хо­ди­ло в Успен­скую оби­тель, же­лая спа­сти свою ду­шу под ру­ко­вод­ством свя­то­го по­движ­ни­ка ве­ры. Он же, зная на опы­те труд­ность мо­на­ше­ской жиз­ни, не ско­ро при­ни­мал их в мо­на­стырь и об­ле­кал в мо­на­ше­ские одеж­ды. Но­во­на­чаль­ных тща­тель­но ис­пы­ты­вал, по­сто­ян­но по­учал всех сло­ву Бо­жию. К труд­ным и упор­ным в стра­стях пло­ти и ду­ши ста­рец упо­треб­лял на­ка­за­ния, да­вал епи­ти­мьи, и пас­тыр­ский его жезл стро­го хра­нил об­щи­ну от нестро­е­ний и гре­хов­ных па­де­ний.

Преж­де все­го пре­по­доб­ный Кор­ни­лий учил ино­кинь свя­то­му по­слу­ша­нию как пер­вой доб­ро­де­те­ли мо­на­ха, ибо Сам Гос­подь «по­слуш­лив был да­же до смер­ти» (Флп.2,8) и «не тво­рил во­лю Свою, но во­лю по­слав­ше­го Его От­ца» (Ин.5,3). У апо­сто­ла Пав­ла мы на­хо­дим по­доб­ное по­уче­ние о по­слу­ша­нии: «По­ви­нуй­те­ся на­став­ни­ком ва­шим и по­ко­ряй­те­ся, тии бо бдят о ду­шах ва­ших, яко сло­во воз­да­ти хо­тя­ще, да с ра­до­стию сие тво­рят, а не воз­ды­ха­ю­ще, несть бо по­лез­но вам сие» (Евр.13,17). Сест­ры Успен­ской оби­те­ли по­ви­но­ва­лись сво­е­му ду­хов­но­му от­цу как Ан­ге­лу Бо­жию и ис­тин­но­му на­став­ни­ку. Без его бла­го­сло­ве­ния ни­кто ни­че­го не де­лал. Пре­по­доб­ный за­по­ве­до­вал им по­ви­но­вать­ся и ке­лей­ной на­чаль­ни­це, как са­мо­му ему и на­сто­я­тель­ни­це. «Бу­ди во­ля Бо­жия и оте­че­ская», – го­во­ри­ли ино­ки­ни, идя на по­слу­ша­ние.

Осо­бо об­ра­щал вни­ма­ние бла­жен­ный ста­рец на стя­жа­ние мо­лит­вы как ос­нов­но­го де­ла­ния ду­ши, о чем учил и апо­стол, го­во­ря: «Непре­стан­но мо­ли­те­ся» (1Фес.15,17). Он за­по­ве­до­вал пред­ва­рять мо­лит­вою все, чем бы ни за­ни­мал­ся инок, и ни­ко­гда не по­ры­вать с ней свя­зи. Боль­шим злом пре­по­доб­ный счи­тал празд­но­сло­вие, ко­то­рым враг ча­сто пре­льща­ет ино­ков, от­да­ля­ет их от спа­си­тель­но­го де­ла­ния. Как доб­рый пас­тырь, ста­рец по­сто­ян­но на­по­ми­нал сест­рам, что Бог зрит «ток­мо на крот­ко­го и мол­ча­ли­во­го, и тре­пе­щу­ще­го сло­вес Его» (Ис.66,2).

Сам пре­по­доб­ный Кор­ни­лий все вре­мя, сво­бод­ное от цер­ков­ных дел и ке­лей­ной мо­лит­вы, ис­поль­зо­вал для усерд­ных за­ня­тий те­лес­ным тру­дом, не да­вая ме­ста празд­но­сти, как ма­те­ри всех по­ро­ков. Он сам устра­и­вал мо­на­стыр­ские служ­бы, уча се­стер необ­хо­ди­мо­му ма­стер­ству. Так, ке­лар­ская, хлеб­ная, квас­ная, жи­тен­ная, швей­ная, кра­силь­ная, са­пож­ная и дру­гие служ­бы бы­ли тес­но свя­за­ны с уме­ни­ем и тру­да­ми свя­то­го стро­и­те­ля. Он за­бот­ли­во и вни­ма­тель­но об­хо­дил оби­тель, на­блю­дая, все ли бла­го­чин­но на по­слу­ша­ни­ях. Се­стер, нера­ди­вых в де­ле, ста­рец крот­ко по­учал, на­по­ми­ная сло­во Бо­жие; успех же в тру­дах вра­зум­лял при­пи­сы­вать не се­бе, но еди­но­му Бо­гу, по сло­ву псал­мо­пев­ца: «Не нам, Гос­по­ди, не нам, но име­ни Тво­е­му даждь сла­ву о ми­ло­сти Тво­ей» (Пс.113,9).

Су­гу­бую рев­ность яв­лял свя­той о церк­ви Бо­жи­ей, о устав­но­сти бо­го­слу­же­ния, учил се­стер цер­ков­но­му пе­нию, ма­ло­гра­мот­ных – чте­нию. Пре­по­доб­ный Кор­ни­лий по­мыш­лял о хра­ме Бо­жи­ем как ме­сте се­ле­ния сла­вы Гос­под­ней, ко­е­му, как до­му Бо­жию, по­до­ба­ет ве­лие бла­го­ле­пие, ибо он боль­ше и кра­ше всех че­ло­ве­че­ские стро­е­ний. И паст­ву свою на­став­лял он по­чи­тать цер­ковь Бо­жию, го­во­ря: «По­не­же бо в ней Ду­хом Свя­тым по­ро­ди­хом­ся, и да­де­ся ею жи­вот че­ло­ве­ком, в ней бо остав­ле­ние гре­хов при­ем­лем, и при­ча­стия Пре­чи­стых и Жи­во­тво­ря­щих Тайн спо­доб­ля­ем­ся, а по смер­ти же об­ре­та­ем ею Цар­ствие Небес­ное». По­чи­тал свя­той и при­чет­ни­ков цер­ков­ных, вся­кую по­тре­бу для них ис­пол­няя. По­доб­но зор­ко­му ор­лу сле­дил он за по­ве­де­ни­ем се­стер в хра­ме: дрем­лю­щих воз­буж­дал, а бодр­ству­ю­щих в мо­лит­ве обод­рял.

Как еван­гель­ский доб­рый пас­тырь опе­кал и обу­чал пре­по­доб­ный Кор­ни­лий свое сло­вес­ное ста­до ду­хов­ным на­у­кам жиз­ни. Ры­бак ис­кус­ный, пой­мав боль­шую ры­бу, не сра­зу вле­чет ее, чтобы не по­рвать уди­цу и не по­те­рять ры­бу. Так и оный бо­го­муд­рый ло­вец душ че­ло­ве­че­ских по­сте­пен­но от­учал се­стер от мир­ской жиз­ни, от при­вя­зан­но­сти к ее пре­ле­стям и сла­до­стям. Из бы­то­вых ве­щей он по­веле­вал иметь са­мое необ­хо­ди­мое, де­нег ка­зен­ных на ру­ки ни­ко­му из се­стер не да­вать, кро­ме кли­ро­ша­нок, и то немно­го, на уте­ше­ние, немо­щи ра­ди. Но са­мым глав­ным пре­по­доб­ный счи­тал то, чтобы сест­ры с ра­до­стью жи­ли в оби­те­ли, как небес­ной при­ста­ни, и неис­ход­но в ней пре­бы­ва­ли. Ко­гда же ста­рец ви­дел свое ста­до уны­ва­ю­щим, ми­ло­сти­во от­пус­кал их с игу­ме­ни­ей или стар­ши­ми сест­ра­ми на от­дых, устра­и­вал им про­гул­ку, ука­зы­вая ти­хое ме­сто в по­ле или близ ре­ки, где нет люд­ско­го пу­ти, дабы уте­ши­лись от на­шед­шей пе­ча­ли.

Ми­ло­сер­дие свя­то­го

Не за­мед­лил пре­по­доб­ный устро­ить для се­стер и боль­ни­цу. Каж­дую неде­лю по­се­щал он на­хо­див­ших­ся в ней, осо­бен­но же в те дни, ко­гда сам слу­жил Свя­тую ли­тур­гию. Боль­ные спо­доб­ля­лись во встре­че с ним ка­ких-то осо­бых, обиль­ных бла­го­сло­ве­ний для се­бя, рас­тво­рен­ных глу­бо­ким и вдох­но­вен­ным пас­тыр­ским сло­вом. Об­нов­лен­ные ду­ше­по­лез­ны­ми на­став­ле­ни­я­ми стар­ца, боль­ные чу­дом ожи­ва­ли ду­хом и с че­стью его про­во­жа­ли. От­шед­ших, умер­ших в оби­те­ли, бла­жен­ный Кор­ни­лий сам от­пе­вал и по­гре­бал, а по суб­бо­там усерд­но по­ми­нал всех по­чив­ших ино­кинь.

Пре­по­доб­ный с боль­шим уча­сти­ем тво­рил по­пе­че­ние о си­ро­тах и убо­гих от­ро­ко­ви­цах. На­чи­ная с двух­лет­не­го воз­рас­та он со­би­рал их в шко­лу, что ос­но­вал при мо­на­сты­ре, и при­став­лял к ним од­ну из ма­сте­риц-кли­ро­ша­нок для вос­пи­та­ния и пер­во­го обу­че­ния гра­мо­те. Ста­рец ча­сто при­хо­дил с бо­го­моль­ца­ми в эту шко­лу, где де­ти, им со­бран­ные, со ста­ра­ни­ем чи­та­ли ему сти­хи.

Для стран­ни­ков и ни­щих свя­той по­веле­вал все­гда устра­и­вать в оби­те­ли тра­пе­зу, уча по­чи­тать в них Са­мо­го Хри­ста, ска­зав­ше­го: «Ал­кал Я, и вы да­ли Мне ясти, жаж­дал, и вы на­по­и­ли Мене, стра­нен бех, и вве­до­сте Мене» (Мф.25,35).

Неусып­ные тру­ды

По мо­лит­вам пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия, бла­го­да­ря его неустан­ным за­бо­там обе оби­те­ли зна­чи­тель­но рас­ши­ри­лись и укре­пи­лись. Их бла­го­устро­е­ние он про­во­дил на сред­ства щед­рых бла­го­тво­ри­те­лей из чле­нов цар­ской се­мьи, кня­зей, бо­яр, на вкла­ды са­мо­го го­су­да­ря.

Так, в Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни несколь­ко раз воз­во­ди­лись но­вые де­ре­вян­ные церк­ви вме­сто вет­хих, а в 1680 го­ду пре­по­доб­ный за­ло­жил ка­мен­ный храм Бо­го­яв­ле­ния с при­де­лом ве­ли­ко­му­че­ни­ка Фе­о­до­ра Стра­ти­ла­та, стро­и­тель­ство ко­то­ро­го бы­ло за­кон­че­но уже при его пре­ем­ни­ке по на­сто­я­тель­ству.

В Успен­ской оби­те­ли при нем бы­ла об­нов­ле­на Успен­ская цер­ковь^[3], за­но­во по­стро­е­ны Сре­тен­ская цер­ковь и боль­нич­ные кел­лии при ней, ка­мен­ные кел­лии и тра­пез­ная для се­стер, часть ка­мен­ной огра­ды; за­ло­жен храм ве­ли­ко­му­че­ни­ка Фе­о­до­ра Стра­ти­ла­та над свя­ты­ми вра­та­ми. Ча­сто бы­ва­ло так, что днем ра­бо­та­ли го­су­да­ре­вы ме­сте­ра, а с ве­че­ра до утре­ни – пре­по­доб­ный Кор­ни­лий с сест­ра­ми, не ща­дя се­бя, во сла­ву Бо­жию и на бла­го свя­той оби­те­ли. При­став­лен­ный к стро­и­тель­ству Иван Ва­си­лье­вич Ге­ра­си­мов при­зна­вал­ся, го­во­ря: «От­че свя­тый, у ме­ня днем сто че­ло­век столь­ко не сде­ла­ют, сколь­ко ты но­щию со ста­ри­ца­ми».

Ро­пот бра­тии

Од­на­ко диа­вол, не остав­ля­ю­щий в по­кое ис­тин­ных угод­ни­ков Бо­жи­их, во­ору­жил на свя­то­го бра­тию Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни, ко­то­рые на­ча­ли роп­тать. Несмот­ря на то, что пре­по­доб­ный за­бо­тил­ся об обе­их оби­те­лях, они го­во­ри­ли: «Не доб­ро сие бу­дет, что свою оби­тель оста­вил, а пе­чет­ся о дру­гой; к на­шей бо церк­ви по­став­лен в стро­и­те­ли и в свя­щен­ни­ки учи­нен, а та­мо жи­вет без свя­ти­тель­ско­го бла­го­сло­ве­ния». Так зло­сло­ви­ли пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия пря­мо при бла­го­де­те­лях мо­на­сты­ря, по­но­си­ли его вез­де, го­во­ри­ли о нем са­мое неле­пое. Но свя­той все тер­пел и пе­ре­но­сил с кро­то­стью, пом­ня апо­столь­ское сло­во, что «мно­ги­ми скор­бь­ми по­до­ба­ет нам вни­ти в Цар­ствие Бо­жие» (Деян.14,22).

Игу­ме­ния Ани­сия, услы­шав о недо­воль­стве бра­тии Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни, с дву­мя ста­ри­ца­ми по­еха­ла в Моск­ву к пат­ри­ар­ху Иоаса­фу II (1667–1672). Она мо­ли­ла пер­во­свя­ти­те­ля пре­по­дать бла­го­сло­ве­ние на пре­бы­ва­ние пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия в Успен­ской оби­те­ли в свя­зи с во­про­са­ми ее ду­хов­ной жиз­ни, да и стро­и­тель­ства в ней, что пат­ри­арх и утвер­дил сво­ей гра­мо­той. С то­го вре­ме­ни ста­рец не остав­лял Успен­ской оби­те­ли в за­про­сах ее жиз­ни, про­дол­жая с неослаб­ным вни­ма­ни­ем за­бо­тить­ся и о Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни. Сна­ча­ла пре­по­доб­ный жил в осо­бо устро­ен­ной кел­лии, что у свя­тых врат Успен­ско­го мо­на­сты­ря, а впо­след­ствии пе­ре­шел в дом за его огра­дой близ стен, где жил с ке­лей­ни­ком из Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни, бла­го­го­вей­ным стар­цем Ис­и­хи­ем.

Бес­си­лие диа­во­ла

Диа­вол же еще боль­ше разъ­ярил­ся на пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия, на­чал тво­рить вся­кие коз­ни: на­во­дил стра­хо­ва­ния во сне и на­яву, в об­ра­зе мы­ши грыз его но­гу, страш­но бил в сте­ны кел­лии. А од­на­жды ле­том, ко­гда свя­той ехал из Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни в Успен­скую оби­тель, в ле­су вне­зап­но под­ня­лась силь­ная бу­ря, так что да­же кло­бук сле­тел с его го­ло­вы; ло­шад­ка тот­час упа­ла под ним. В тре­пе­те пре­по­доб­ный услы­шал из ле­са чей-то гром­кий го­лос, но ни­ко­го не уви­дел: «О злой ка­лу­ге­р^[4]! Я бу­ду с то­бой непре­стан­но бо­роть­ся, по­ка не по­беж­ду, по­то­му что мно­гие мои со­су­ды вос­хи­тил еси». Ста­рец ед­ва при­шел в се­бя от устра­ша­ю­щей бу­ри, огра­дил тот­час се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем и дол­го слез­но мо­лил­ся. То­гда все утих­ло, и он бла­го­по­луч­но до­брал­ся до оби­те­ли, где по­ве­дал сест­рам о слу­чив­шем­ся, бла­го­да­ря и сла­во­сло­вя Бо­га об из­бав­ле­нии его от ис­ку­ше­ния диа­воль­ско­го.

То­гда ис­кон­ный враг ро­да че­ло­ве­че­ско­го, ви­дя, что свя­той непо­бе­дим, воз­двиг на него еще и злых лю­дей. Слу­чи­лось пре­по­доб­но­му воз­вра­щать­ся в Успен­скую оби­тель по­сле лов­ли ры­бы на озе­ре. Вдруг вы­ско­чи­ли из ле­са раз­бой­ни­ки, схва­ти­ли ло­шадь за уз­ду и на­ча­ли бить бла­жен­но­го пал­кой. Но конь, ко­гда уда­ри­ли его, вы­рвал­ся из их рук и унес стар­ца сно­ва на озе­ро, оста­вив толь­ко кло­бук на пу­ти. Раз­бой­ни­ки в яро­сти и зло­бе го­во­ри­ли: «Ушел из рук на­ших, мы ведь на то вы­шли, чтобы его смер­ти пре­дать». Мно­го и от дру­гих злых лю­дей по­стра­дал свя­той. Так, да­же хо­те­ли сжечь его ог­нем. Он же с по­мо­щью Бо­жи­ей бла­го­душ­но все пе­ре­но­сил, ни во что вме­няя эти коз­ни и ис­ку­ше­ния. Пе­ча­лил­ся же и про­ли­вал мно­гие сле­зы об од­ном – о спа­се­нии вве­рен­но­го ему сло­вес­но­го ста­да мо­на­ше­ству­ю­щих как в Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни, так и в Успен­ском жен­ском мо­на­сты­ре.

Кон­чи­на и по­чи­та­ние пре­по­доб­но­го

Бо­лее два­дца­ти лет ми­ло­стью Бо­жи­ей и за­ступ­ле­ни­ем Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы под­ви­зал­ся бла­жен­ный Кор­ни­лий в устро­е­нии оби­те­лей, ос­но­ван­ных пре­по­доб­ным Лу­ки­а­ном. Тру­ды его в раз­ви­тии и укреп­ле­нии мест­но­го мо­на­ше­ства по­ис­ти­не ис­клю­чи­тель­ны. Жи­вя в боль­шом воз­дер­жа­нии, сре­ди неусып­ных мо­литв и тру­дов, пре­воз­мо­гая мно­гие бо­лез­ни, свя­той до­стиг глу­бо­кой ста­ро­сти, но рев­ность и бод­рость ду­ха не остав­ля­ли его. Усо­вер­шив­шись в по­дви­гах, он обо­га­тил­ся ис­тин­ным со­кро­ви­щем – да­ра­ми Ду­ха Свя­то­го. Че­ло­век и при­зван бо­га­теть в Бо­га хри­сти­ан­ски­ми доб­ро­де­те­ля­ми.

Но вот при­шло вре­мя пе­ре­се­ле­ния пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия в оби­те­ли гор­ние, к От­цу Небес­но­му, ко­то­ро­му он всю жизнь слу­жил всем серд­цем и ду­шой, всей мыс­лью и кре­по­стью сво­ей. Вру­чив мо­на­сты­ри Гос­по­ду Бо­гу и Пре­чи­стой Его Ма­те­ри, свя­той с мо­лит­вой пре­дал свою чест­ную и тру­до­лю­би­вую ду­шу в ру­це Бо­жии. Тяж­ка и неутеш­на бы­ла скорбь ду­хов­ных чад бла­жен­но­го стар­ца, ли­шив­ших­ся сво­е­го от­ца и на­став­ни­ка. Един­ствен­ной их от­ра­дой бы­ла на­деж­да, что он бу­дет мо­лить­ся о них у Пре­сто­ла Все­дер­жи­те­ля и, пре­ста­вив­шись те­лом, неот­луч­но бу­дет с ни­ми сво­им ду­хом.

Кон­чи­на пре­по­доб­но­го иерос­хи­мо­на­ха Кор­ни­лия по­сле­до­ва­ла 11/24 ав­гу­ста 1681 го­да. Чест­ные мо­щи его по­греб­ли в скле­пе под ал­та­рем Тро­иц­ко­го Со­бо­ра Успен­ско­го мо­на­сты­ря^[5]. Па­мять свя­то­го из­дав­на по­чи­та­лась и в рас­про­стра­нен­ных им оби­те­лях, и мест­ны­ми жи­те­ля­ми: еже­год­но в день пре­став­ле­ния пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия у над­гро­бия над его мо­ща­ми при боль­шом сте­че­нии на­ро­да со­вер­ша­лась па­ни­хи­да. Хри­сто­лю­би­вый люд при­те­кал к бла­го­дат­ным мо­щам свя­то­го стар­ца со сво­и­ми нуж­да­ми и скор­бя­ми и в дру­гие дни. Так, на од­ной из стен скле­па вы­ре­за­на над­пись: «Ис­це­ле­ние Иоан­на в День Свя­той Тро­и­цы. 1882 год».

Про­слав­ле­ние и об­ре­те­ние мо­щей

В 1984 го­ду пре­по­доб­ные Лу­ки­ан и Кор­ни­лий бы­ли про­слав­ле­ны в Со­бо­ре Вла­ди­мир­ских свя­тых для мест­но­го по­чи­та­ния в г. Алек­сан­дро­ве. В 1995 го­ду им со­став­ле­ны служ­бы, ака­фи­сты, на­пи­са­ны жи­тия, ико­ны. В мае то­го же го­да об­ре­те­ны чест­ные мо­щи пре­по­доб­ных, ко­то­рые Гос­подь со­хра­нил от тле­ния и по­ру­га­ния. Мо­щи пре­по­доб­но­го Лу­ки­а­на от­кры­то по­чи­ва­ют в Бо­го­яв­лен­ском хра­ме Лу­ки­а­но­вой пу­сты­ни, а мо­щи пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия – в Тро­иц­ком со­бо­ре Успен­ско­го мо­на­сты­ря. От­ныне по бла­го­сло­ве­нию ар­хи­епи­ско­па Вла­ди­мир­ско­го и Суз­даль­ско­го Ев­ло­гия па­мять свя­тых угод­ни­ков чтит­ся по­все­мест­но на Вла­ди­мир­ской зем­ле. Пусть же эта бла­жен­ная па­мять пре­по­доб­ных Лу­ки­а­на и Кор­ни­лия Алек­сан­дров­ских станет для пра­во­слав­но­го на­ро­да Бо­жия еще од­ной пу­те­вод­ной звез­дой в но­чи страст­но­го и гре­хов­но­го ми­ра се­го, по­мо­га­ю­щей сде­лать как мож­но бо­лее доб­ро­го, веч­но­го и спа­си­тель­но­го во сла­ву Бо­жию, во укра­ше­ние Церк­ви на­шей, во укреп­ле­ние Оте­че­ства на­ше­го.

При­ме­ча­ния

^[1] В си­но­ди­ке Успен­ско­го мо­на­сты­ря II пол. XVII ве­ка чи­та­ем: «В ле­то 7189/1681 ме­ся­ца ав­гу­ста в 11 день пре­ста­ви­ся отец Кор­ни­лий (игу­мен Лу­кья­но­вой пу­сты­ни и устро­и­тель Алек­сан­дров­ска­го Успен­ска­го де­ви­чья­го мо­на­сты­ря по­сле о. Лу­кья­на). Па­мять от­ца Кор­ни­лия ме­ся­ца но­ем­брия в 1 день». 1/14 но­яб­ря Цер­ковь со­вер­ша­ет па­мять свя­то­го бес­среб­рен­ни­ка и чу­до­твор­ца Кос­мы Асий­ско­го, в честь ко­то­ро­го, ви­ди­мо, был на­ре­чен во Свя­том Кре­ще­нии пре­по­доб­ный Кор­ни­лий.

^[2] Фло­ри­ще­ва Успен­ская пу­стынь ос­но­ва­на в 1651 го­ду по бла­го­сло­ве­нию пат­ри­ар­ха Иоси­фа схи­мо­на­хом Ме­фо­ди­ем в Го­ро­хо­вец­ком уез­де Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии (ныне на тер­ри­то­рии Ни­же­го­род­ской об­ла­сти).

^[3] В 1667 го­ду, через 13 лет по­сле пер­во­на­чаль­но­го освя­ще­ния пре­по­доб­ным Лу­ки­а­ном Успен­ско­го хра­ма, вновь да­на пат­ри­ар­хом Иоаса­фом гра­мо­та на имя игу­ме­нии Ани­сии об освя­ще­нии той церк­ви, и Успен­ский храм вто­рич­но освя­щен пре­ем­ни­ком Лу­ки­а­на пре­по­доб­ным Кор­ни­ли­ем, что сви­де­тель­ству­ет со­хра­нив­ша­я­ся на во­дру­жен­ном в Успен­ской церк­ви кре­сте сле­ду­ю­щая над­пись: «Освя­ти­ся сей ал­тарь Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста во хра­ме Пре­свя­тыя Бо­го­ро­ди­цы чест­на­го и слав­на­го Ея Успе­ния в де­ви­че мо­на­сты­ре, что в Алек­сан­дров­ской сло­бо­де, ле­то 7175/1667/ ав­гу­ста в 14 день при бла­го­вер­ном ца­ре и ве­ли­ком кня­зе Алек­сее Ми­хай­ло­ви­че всея Ру­си, при пат­ри­ар­хе Иоаса­фе Вто­ром, при ду­хов­ни­ке стро­и­те­ле иеро­мо­на­хе Кор­ни­лии, при игу­ме­нии Ани­сии». – Мо­на­сты­ри, со­бо­ры и при­ход­ские церк­ви Вла­ди­мир­ской епар­хии, по­стро­ен­ные до на­ча­ла XIX сто­ле­тия. Часть 1, гла­ва VIII.

^[4] Ка­ло­гер, или ка­лу­гер (с греч. – доб­рый ста­рец) – в древ­но­сти так на­зы­ва­ли млад­шие стар­ших мо­на­ше­ству­ю­щих лиц; впо­след­ствии ста­ло при­ме­нять­ся ко всем мо­на­хам.

^[5] На ка­мен­ном над­гро­бии над свя­ты­ми мо­ща­ми пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия вы­ре­за­на сле­ду­ю­щая над­пись: «Ле­та 7189/1681/ ав­гу­ста в 11 день, на па­мять свя­та­го му­че­ни­ка и ар­хи­ди­а­ко­на Евпла пре­ста­ви­ся раб Бо­жий Алек­сан­дро­вой сло­бо­ды Успен­ско­го де­ва­го мо­на­сты­ря ду­хов­ник схи­и­еро­мо­нах Кор­ни­лий».