Никифор Фока император

Ни­ки­фор II Фо­ка^[*] (Νικηφόρος Β΄ Φωκάς) (ок. 912–969), во­е­на­чаль­ник, им­пе­ра­тор ро­ме­ев. Про­ис­хо­дил из мо­гу­ще­ствен­но­го и знат­но­го кап­па­до­кий­ско­го ро­да Фок^[2], да­вав­ше­го Во­сточ­ной им­пе­рии круп­ных во­е­на­чаль­ни­ков – вклю­чая его де­да, Ни­ки­фо­ра Стар­ше­го, от­ца, Вар­ду, и бра­та, Льва. Бы­ли сре­ди его ро­ди­чей и свя­тые по­движ­ни­ки – пре­по­доб­ный Ми­ха­ил Ма­ле­ин при­хо­дил­ся ему пле­мян­ни­ком. Сам Ни­ки­фор, с 954 го­да до­ме­стик схол, про­сла­вил се­бя успе­ха­ми на по­лях сра­же­ний.

Вес­ной 960 го­да син­клит и им­пе­ра­тор по­ру­чи­ли ему крит­скую кам­па­нию. Вой­ска Ни­ки­фо­ра оса­ди­ли глав­ную кре­пость ара­бов на Кри­те – Хандак (ныне Ирак­ли­он). Оса­да бы­ла дол­гой и тя­же­лой. Од­на­жды часть араб­ских войск пы­та­лась про­рвать бло­ка­ду кре­по­сти, но бы­ла пе­ре­би­та, при­чем Ни­ки­фор при­ка­зал от­ре­зать го­ло­вы мерт­вых из ко­то­рых часть, на­са­див на ко­пья, вы­ста­вить про­тив стен, а осталь­ные за­бра­сы­вать кам­не­ме­та­ми в го­род^[3]. На­ко­нец Хандак пал 7 мар­та 961 го­да. Го­род под­верг­ся ужас­ной резне, а за­тем был раз­ру­шен до ос­но­ва­ния, по­сле че­го ро­меи воз­ве­ли неда­ле­ко от это­го ме­ста кре­пость Те­ме­нос.

До­бы­ча ока­за­лась гро­мад­ной – цен­но­сти, ко­то­рые на про­тя­же­нии сто­ле­тий со­би­ра­ли крит­ские раз­бой­ни­ки, впо­след­ствии по­шли на сна­ря­же­ние тя­же­лой кон­ни­цы (ка­та­фрак­тов), что рез­ко уве­ли­чи­ло во­ен­ную мощь им­пе­рии. По воз­вра­ще­нии в Кон­стан­ти­но­поль Ни­ки­фор спра­вил три­умф, ра­дуя жи­те­лей сто­ли­цы ве­ли­ко­леп­ным зре­ли­щем. В ап­ре­ле 962 го­да ав­гу­ста Фе­о­фа­но вы­зва­ла пол­ко­вод­ца в сто­ли­цу, несмот­ря на со­про­тив­ле­ние его про­тив­ни­ка, при­двор­но­го ев­ну­ха Иоси­фа Врин­ги. Син­клит утвер­дил за Фо­кой пост стра­ти­га-ав­то­кра­то­ра Азии. Ни­ки­фор вер­нул­ся к вой­скам, дав клят­ву блю­сти ин­те­ре­сы юных ва­силев­сов Ва­си­лия и Кон­стан­ти­на. Од­на­ко со­пер­ни­че­ство Врин­ги и бра­тьев Фок про­дол­жа­ло обост­рять­ся. Вли­я­ние по­след­них, опи­рав­ших­ся на ар­мию и ма­ло­азий­скую во­ен­ную знать, рос­ло. На­ко­нец Врин­га по­слал в ла­герь Ни­ки­фо­ра пись­мо, адре­со­ван­ное ма­ги­страм Ро­ма­ну Кур­куа­су и Иоан­ну Ци­мис­хию, пред­ла­гая со­от­вет­ствен­но по­сты до­ме­сти­ков схол За­па­да и Во­сто­ка в об­мен на ослеп­ле­ние Ни­ки­фо­ра. Ци­мис­хий по­ка­зал это по­сла­ние са­мо­му Ни­ки­фо­ру, что по­слу­жи­ло толч­ком к от­кры­то­му про­ти­во­сто­я­нию. Иоанн Ски­ли­ца, небла­го­же­ла­тель­ный к Ни­ки­фо­ру, от­ме­чал, что су­ще­ство­ва­ла вер­сия, "что[Фо­ка] уже дли­тель­ное вре­мя му­чил­ся же­ла­ни­ем за­хва­тить им­пе­ра­тор­скую власть, и рас­па­лен он был не столь­ко стра­стью к ней, сколь­ко к им­пе­ра­три­це Фе­о­фа­но; он всту­пил с нею в связь, ко­гда жил в сто­ли­це..."^[4].

К то­му вре­ме­ни им­пе­ра­тор Ро­ман II уже скон­чал­ся, и 2 июля 963 го­да под Ке­са­ри­ей Кап­па­до­кий­ской вой­ска про­воз­гла­си­ли Ни­ки­фо­ра им­пе­ра­то­ром ро­ме­ев. К на­ча­лу ав­гу­ста он при­вел свою ар­мию под сте­ны Кон­стан­ти­но­по­ля. Врин­га по­пы­тал­ся за­хва­тить от­ца узур­па­то­ра Вар­ду, но на­род от­сто­ял ста­ри­ка. Вско­ре в го­ро­де на­ча­лись по­гро­мы про­тив вра­гов Ни­ки­фо­ра, быст­ро пе­ре­рос­шие в об­щую меж­до­усо­би­цу. Несколь­ко дней на ули­цах шли же­сто­кие бои, а к ве­че­ру 15 ав­гу­ста в го­род во­рва­лись вой­ска Ни­ки­фо­ра. На сле­ду­ю­щее утро сам он тор­же­ствен­но въе­хал в сто­ли­цу и был вен­чан на цар­ство, а Иосиф Врин­га при­нял по­стриг в од­ном из па­фла­гон­ских мо­на­сты­рей, ку­да его со­сла­ли. Вско­ре Ни­ки­фор взял в же­ны вдо­ву им­пе­ра­то­ра Ро­ма­на Фе­о­фа­но. Иоанн Ски­ли­ца пи­сал, что Ни­ки­фор ни­как не на­ка­зал участ­ни­ков бес­по­ряд­ков, а ко­гда жа­ло­ва­лись на бес­чин­ства его стра­тио­тов, го­во­рил: "Неуди­ви­тель­но, что при та­ком мно­же­стве лю­дей неко­то­рые свое­воль­ни­ча­ют"^[5].

Лев Диа­кон, с ува­же­ни­ем от­зы­вав­ший­ся об им­пе­ра­то­ре, дал сле­ду­ю­щий его порт­рет: "Цвет ли­ца[его] бо­лее при­бли­жал­ся к тем­но­му, чем к свет­ло­му; во­ло­сы гу­стые и чер­ные; гла­за чер­ные, оза­бо­чен­ные раз­мыш­ле­ни­ем, пря­та­лись под мох­на­ты­ми бро­вя­ми; нос не тон­кий и не тол­стый; бо­ро­да пра­виль­ной фор­мы, с ред­кой се­ди­ной по бо­кам. Стан у него был округ­лый и плот­ный, грудь и пле­чи очень ши­ро­кие, а му­же­ством и си­лой он на­по­ми­нал про­слав­лен­но­го Ге­рак­ла. Ра­зу­мом, це­ло­муд­ри­ем и спо­соб­но­стью при­ни­мать без­оши­боч­ные ре­ше­ния он пре­вос­хо­дил всех лю­дей, рож­ден­ных в его вре­мя"^[6].

Ли­ут­пранд, епи­скоп Кре­мон­ский, при­е­хав­ший с ди­пло­ма­ти­че­ским по­ру­че­ни­ем от гер­ман­ско­го им­пе­ра­то­ра От­то­на I и при­ня­тый из-за ря­да раз­но­гла­сий меж­ду дер­жа­ва­ми весь­ма нелас­ко­во, опи­сы­вал Ни­ки­фо­ра как: "Со­вер­шен­ное чу­до­ви­ще, пиг­мей с туч­ной го­ло­вой, с неболь­ши­ми гла­за­ми, как у кро­та; он обез­об­ра­жен ко­рот­кой, ши­ро­кой, раз­рос­шей­ся по­лу­се­дой бо­ро­дой, его уро­ду­ет тон­кая, как па­лец, шея; весь он об­рос гу­сты­ми во­ло­са­ми, ли­цом он тем­ный, как эфи­оп, ко­то­ро­го не за­хо­чешь встре­тить но­чью! У него тор­ча­щий жи­вот, су­хие яго­ди­цы, бед­ра при­ме­ни­тель­но к его ко­рот­кой фигу­ре очень дол­ги, го­ле­ни ко­рот­ки... Одет Ни­ки­фор в вис­сон, но очень бес­цвет­ный, от дол­го­го но­ше­ния вет­хий и во­ню­чий, со стер­ты­ми укра­ше­ни­я­ми. Речь у него бес­стыд­ная, по уму он – ли­си­ца, по ве­ро­лом­ству и лжи­во­сти по­до­бен Улис­су"^[7].

Им­пе­ра­то­ру бы­ла при­су­ща во­ин­ская су­ро­вость. Ро­мей­ские при­двор­ные жа­ло­ва­лись Ли­ут­пран­ду что "Ни­ки­фор – че­ло­век, ско­рый на ру­ку, он пре­дан во­ен­но­му де­лу и бе­жит от двор­ца, как от за­ра­зы... С ним труд­но ла­дить, он не по­дар­ка­ми при­вле­ка­ет в друж­бу, а под­чи­ня­ет се­бе стра­хом и же­ле­зом"^[8]. Ва­силевс об­ла­дал боль­шой физи­че­ской си­лой, пре­вос­ход­но вла­дел ору­жи­ем и до са­мой смер­ти не гну­шал­ся во­ин­ски­ми упраж­не­ни­я­ми, сам обу­чал сол­дат.

Пра­во­слав­ный са­мо­дер­жец Ни­ки­фор от­ли­чал­ся склон­но­стью к ре­ли­ги­оз­ным по­дви­гам. Царь но­сил под сво­и­ми об­ла­че­ни­я­ми вла­ся­ни­цу, спал на рас­сте­лен­ных на по­лу шку­рах и воз­дер­жи­вал­ся от мя­са. Им­пе­ра­тор вы­ра­жал же­ла­ние сой­ти с пре­сто­ла и стать мо­на­хом. Лев Диа­кон пи­сал что "ни­ко­гда не ста­но­вил­ся он ра­бом на­сла­жде­ний и... ни­кто не мог ска­зать, что ви­дел его хо­тя бы в юно­сти пре­да­вав­шим­ся раз­вра­ту"^[9].

Борь­бе про­тив ино­вер­цев он стре­мил­ся при­дать ха­рак­тер свя­щен­но­го де­ла. От сво­их во­и­нов он тре­бо­вал мо­лить­ся утром и ве­че­ром, а при по­яв­ле­нии непри­я­те­ля взы­вать о по­мо­щи ко Хри­сту. При­ме­ча­те­лен его по­чин про­сла­вить в ли­ке му­че­ни­ков всех во­и­нов, пав­ших в борь­бе с невер­ны­ми. Од­на­ко, так как это на­чи­на­ние встре­ти­ло со­про­тив­ле­ние пат­ри­ар­ха и епи­ско­пов, им­пе­ра­тор усту­пил.

При­дя к вла­сти, Ни­ки­фор по­свя­тил се­бя в первую оче­редь во­ен­ным де­лам, в ко­то­рых до­бил­ся впе­чат­ля­ю­щих успе­хов для им­пе­рии. В пер­вые два го­да его прав­ле­ния он утвер­дил власть им­пе­рии над Тар­сом, Ада­ной, Моп­су­е­сти­ей и Ки­пром. Лишь два­жды ви­зан­тий­цы по­нес­ли по­ра­же­ние, и оба ра­за на За­па­де, ко­гда они бы­ли раз­би­ты ара­ба­ми во вре­мя си­ци­лий­ских экс­пе­ди­ций на су­ше и в Мес­син­ском про­ли­ве в 964 и 965 го­дах, вслед­ствие че­го ост­ров пол­но­стью под­пал под власть му­суль­ман.

В 966 го­ду им­пе­ра­тор взял си­рий­ский го­род Мем­бидж и неде­лю про­сто­ял у стен Ан­тио­хии-на-Орон­те, но на штурм пре­вос­ход­но укреп­лен­ной кре­по­сти не ре­шил­ся. Од­на­ко, в то же вре­мя се­рьез­но обост­ри­лись от­но­ше­ния с Бол­гар­ским цар­ством, так как Ни­ки­фор от­ка­зал­ся от вы­пла­ты бол­га­рам да­ни и вес­ной 966 го­да на­чал с ни­ми вой­ну. Не имея воз­мож­но­сти ве­сти из­ну­ри­тель­ную борь­бу на два фрон­та, Ни­ки­фор ре­шил ис­поль­зо­вать для по­ко­ре­ния Бол­га­рии гроз­но­го ве­ли­ко­го кня­зя Ки­ев­ско­го Свя­то­сла­ва Иго­ре­ви­ча. В 967 го­ду сын хер­со­нес­ско­го про­те­во­на пат­ри­кий Ка­ло­кир с круп­ной сум­мой зо­ло­та от­пра­вил­ся уго­ва­ри­вать кня­зя на­чать с Бол­га­ри­ей вой­ну. Мис­сия уда­лась, но за­тем обер­ну­лась для им­пе­рии ослож­не­ни­ем от­но­ше­ний со Свя­то­сла­вом – за­хва­тив сто­ли­цу бол­гар Плис­ку, он от­ка­зал­ся ухо­дить от­ту­да и стал ве­сти се­бя по от­но­ше­нию к ро­ме­ям недру­же­ствен­но.

Од­на­ко вой­ны Свя­то­сла­ва поз­во­ли­ли Ни­ки­фо­ру про­дол­жить кам­па­нию на юге. В 968 го­ду Ни­ки­фор сно­ва вер­нул­ся по­бе­ди­те­лем из Фини­кии, а в Ка­лав­рии его пол­ко­вод­цы раз­гро­ми­ли вой­ска гер­ман­ско­го им­пе­ра­то­ра От­то­на I. При этом ди­пло­ма­ти­че­ские от­но­ше­ния с За­па­дом пор­ти­лись, и в по­след­ние го­ды прав­ле­ния Ни­ки­фо­ра пап­ская ку­рия ста­ла офи­ци­аль­но име­но­вать его им­пе­ра­то­ром не "рим­лян," а "гре­ков".

Вес­ной сле­ду­ю­ще­го го­да им­пе­ра­тор за­те­ял но­вый по­ход на Си­рию, но, по­лу­чив тре­вож­ные из­ве­стия о враж­деб­ных на­ме­ре­ни­ях Свя­то­сла­ва, спеш­но воз­вра­тил­ся в сто­ли­цу, по­ру­чив на­чав­шу­ю­ся оса­ду Ан­тио­хии стра­то­пе­дар­ху ев­ну­ху Пет­ру и ма­ги­стру Ми­ха­и­лу Вур­це. По­след­ний, про­игно­ри­ро­вав рас­по­ря­же­ние Ни­ки­фо­ра не со­вер­шать ак­тив­ных дей­ствий, под­ку­пил на­чаль­ни­ка од­ной из кре­пост­ных ба­шен и 28 ок­тяб­ря 969 го­да по­сле ярост­но­го ноч­но­го при­сту­па овла­дел этим од­ним из бо­га­тей­ших го­ро­дов Во­сто­ка. Го­во­ри­ли, что ва­силевс раз­гне­вал­ся на по­бе­ди­те­ля и под­верг его опа­ле, так как знал о пред­ска­за­нии, что по­сле то­го, как ро­меи возь­мут Ан­тио­хию, им­пе­ра­тор бу­дет убит.

Все си­лы го­су­дар­ства им­пе­ра­тор Ни­ки­фор на­пра­вил на по­хо­ды. Ар­мия бы­ла его лю­би­мым де­ти­щем. Фо­ка при­пи­сал мно­гих кре­стьян к ве­дом­ству ло­го­фе­та дро­ма, ра­нее при­пи­сан­ных к это­му ве­дом­ству пе­ре­вел в мо­ря­ки, быв­ших ра­нее мо­ря­ка­ми – в пе­шие стра­тио­ты, пе­ших – в лег­кую кон­ни­цу, а по­след­них – в ка­та­фрак­ты, су­ще­ствен­но уве­ли­чив их зе­мель­ные на­де­лы. Не толь­ко ка­та­фрак­ты, но и их слу­ги осво­бож­да­лись от на­ло­гов – им­пе­ра­тор ска­зал, что "на­ло­га кро­ви" с них до­воль­но. Ес­ли стра­тиот тре­бо­вал у мо­на­сты­ря воз­вра­та ра­нее пе­ре­шед­ших в соб­ствен­ность оби­те­ли зем­ли, его прось­ба удо­вле­тво­ря­лась. Ва­силевс так­же по­шел на ряд усту­пок зна­ти, от­ме­нив ряд но­велл про­тив ди­на­тов.

Ра­ди во­ен­ных успе­хов им­пе­ра­тор шел на мно­гие жерт­вы. На ве­де­ние войн ва­силевс вво­дил все но­вые и но­вые на­ло­ги, за счет че­го и со­дер­жал ар­мию, не тра­тя, по вы­ра­же­нию араб­ско­го ис­то­ри­ка Ибн-Ха­у­ка­ля "ни еди­но­го дир­хе­ма из сво­ей каз­ны". Им­пе­ра­тор уре­зал ру­гу син­кли­ти­кам, чем силь­но их уяз­вил.

Им­пе­ра­тор не остав­лял сво­ей по­мо­щью мо­на­хов-по­движ­ни­ков. В част­но­сти, он по­мог пре­по­доб­но­му Афа­на­сию Афон­ско­му в по­строй­ке пер­во­го мо­на­сты­ря на Афоне. При этом он стре­мил­ся огра­ни­чить чрез­мер­ные цер­ков­ные до­хо­ды. В 964 го­ду вы­шла из­вест­ная но­вел­ла им­пе­ра­то­ра, за­пре­щав­шая ос­но­ва­ние но­вых мо­на­сты­рей и рас­ши­ре­ние име­ний ста­рых: "Ис­ку­пи­тель наш, за­бо­тясь о на­шем спа­се­нии и ука­зы­вая путь к нему, пря­мо на­став­ля­ет нас, что мно­го­с­тя­жа­ние слу­жит су­ще­ствен­ным к то­му пре­пят­стви­ем... И вот, на­блю­дая те­перь со­вер­ша­ю­ще­е­ся в мо­на­сты­рях и дру­гих свя­щен­ных до­мах и за­ме­чая яв­ную бо­лезнь (так я на­зы­ваю жад­ность), ко­то­рая в них об­на­ру­жи­ва­ет­ся, я не мо­гу при­ду­мать, ка­ким вра­че­ва­ни­ем мо­жет быть ис­прав­ле­но зло и ка­ким на­ка­за­ни­ем я дол­жен за­клей­мить без­мер­ное лю­бо­с­тя­жа­ние. Кто из свя­тых от­цов учил это­му, и ка­ким вну­ше­ни­ям они сле­ду­ют, до­шед­ши до та­ко­го из­ли­ше­ства и та­ко­го безу­мия! Каж­дый день они ста­ра­ют­ся при­об­ре­тать ты­ся­чи пле­ф­ров^[10], стро­ят рос­кош­ные зда­ния, раз­во­дят пре­вы­ша­ю­щие вся­кое чис­ло та­бу­ны ло­ша­дей, ста­да во­лов, вер­блю­дов и дру­го­го ско­та, об­ра­щая на это всю за­бо­ту сво­ей ду­ши, так что мо­на­ше­ство уже ни­чем не от­ли­ча­ет­ся от мир­ской жиз­ни со все­ми ее су­ет­ны­ми за­бо­та­ми... Хри­стос ска­зал, что Цар­ствие Его до­сти­га­ет­ся толь­ко с боль­ши­ми уси­ли­я­ми и мно­ги­ми скор­бя­ми. Но ко­гда я по­смот­рю на тех, ко­то­рые да­ют обет мо­на­ше­ской жиз­ни и пе­ре­ме­ной одеж­ды как бы зна­ме­ну­ют свое от­ре­че­ние от ми­ра, и ви­жу, как они об­ра­ща­ют обе­ты свои в ложь и как про­ти­во­ре­чат по­ве­де­ни­ем сво­им сво­е­му по­стри­гу, то не знаю, не сле­ду­ет ли ско­рее на­звать это те­ат­раль­ным пред­став­ле­ни­ем, при­ду­ман­ным для осме­я­ния име­ни Хри­сто­ва. Не апо­столь­ская это за­по­ведь, не оте­че­ское пре­да­ние – при­об­ре­те­ние мно­го­пле­ф­ро­вых гро­мад­ных име­ний и мно­же­ство за­бот о пло­до­вых де­ре­вьях!"^[11].

Дол­гие вой­ны тяж­ким бре­ме­нем лег­ли на все на­се­ле­ние дер­жа­вы от про­стых кре­стьян до выс­ших са­нов­ни­ков. Слу­чив­ши­е­ся несколь­ко лет под­ряд неуро­жаи при­ве­ли в 969 го­ду к по­до­ро­жа­нию хле­ба в во­семь раз. Вдо­ба­вок, Ни­ки­фор про­из­вел мо­нет­ную ре­фор­му и ввел в обо­рот две но­мисмы – эта­лон­ную, со­хра­нив­шую преж­ний вес (ги­ста­ме­нон) и об­лег­чен­ную при­мер­но на де­ся­тую часть (те­тар­те­рон). При этом вно­сить по­да­ти нуж­но бы­ло ги­ста­ме­но­на­ми, а са­ма каз­на рас­счи­ты­ва­лась те­тар­те­ро­на­ми. Брат ца­ря ку­ро­па­лат Лев Фо­ка и Ва­си­лий Ноф с мол­ча­ли­во­го одоб­ре­ния го­су­да­ря спе­ку­ли­ро­ва­ли го­судар­ствен­ным хле­бом, на­жи­вая бас­но­слов­ные со­сто­я­ния, за что на­род по­но­сил бра­тьев Фок. В ито­ге к кон­цу 960-х го­дов Ни­ки­фор по­те­рял свою нема­лую преж­де по­пуляр­ность. Стра­шась за­го­во­ров или на­род­но­го бун­та, им­пе­ра­тор пе­ре­стро­ил ту часть Боль­шо­го двор­ца, где он жил, пре­вра­тив ее в непри­ступ­ную, окру­жен­ную глу­бо­ким рвом кре­пость в цен­тре го­ро­да.

Вес­ной 969 го­да им­пе­ра­тор ре­шил дать жи­те­лям зре­ли­ще учеб­но­го боя на ип­по­дро­ме, не пре­ду­пре­див го­ро­жан за­ра­нее. Ко­гда на арене, об­на­жив ме­чи, по­ка­за­лись гвар­дей­цы ва­силев­са, пе­ре­пу­ган­ные зри­те­ли, ре­шив, что сей­час нач­нет­ся рез­ня (на­ка­нуне в улич­ной схват­ке по­гиб­ло несколь­ко сол­дат), в па­ни­ке по­ва­ли­ли к вы­хо­дам, да­вя друг дру­га. Тор­же­ство обер­ну­лось мас­со­вы­ми жерт­ва­ми, и лишь вы­держ­ка им­пе­ра­то­ра, по­ка­зав­ше­го­ся на ка­фис­ме ип­по­дро­ма, оста­но­ви­ла безу­мие. Од­на­ко слу­чив­ше­е­ся пе­ре­пол­ни­ло ча­шу тер­пе­ния го­ро­жан. Ме­сяц спу­стя в Ни­ки­фо­ра, ше­ство­вав­ше­го по ули­це в цер­ковь, по­ле­те­ли кам­ни, со­про­вож­да­е­мые ярост­ной бра­нью. Им­пе­ра­тор, не бо­яв­ший­ся и вра­же­ских стрел, остал­ся внешне невоз­му­тим, но вы­во­ды сде­лал. На сте­нах двор­ца вста­ла уси­лен­ная стра­жа, а го­род за­тих в тре­вож­ном ожи­да­нии.

По­до­зри­тель­ность им­пе­ра­то­ра уси­ли­лась, и од­ной из пер­вых жертв го­не­ний на при­двор­ных стал Иоанн Ци­мис­хий. За­по­до­зрив в из­мене, им­пе­ра­тор сме­стил его с по­ста до­ме­сти­ка Во­сто­ка на долж­ность ло­го­фе­та дро­ма, а за­тем во­об­ще от­стра­нил от дел и вы­слал в Хал­ки­дон. По­доб­ная участь по­стиг­ла и ге­роя взя­тия Ан­тио­хии, Ми­ха­и­ла Вур­цу. Го­во­ри­ли, что им­пе­ра­тор за­мыс­лил утвер­дить на троне свой род и хо­чет оско­пить сы­но­вей им­пе­ра­то­ра Ро­ма­на II. Тем вре­ме­нем из­ме­на уже го­то­ви­ла Ни­ки­фо­ру ги­бель. Ненаст­ной но­чью с 10 на 11 де­каб­ря 969 го­да два сол­да­та, укры­тые ав­гу­стой Фе­о­фа­но в соб­ствен­ных по­ко­ях, спу­сти­ли со сте­ны двор­ца на ве­рев­ке вме­сти­тель­ную кор­зи­ну. Один за дру­гим от­прав­ля­лись в ней на­верх во­ору­жен­ные лю­ди. По­след­ним в кор­зине под­нял­ся Иоанн Ци­мис­хий. За­го­вор­щи­ки с об­на­жен­ны­ми ме­ча­ми во­рва­лись в спаль­ню им­пе­ра­то­ра, но Ни­ки­фо­ра в по­сте­ли не ока­за­лось. Охва­чен­ные ужа­сом, они, ре­шив, что ва­силев­са успе­ли пре­ду­пре­дить, со­бра­лись бе­жать, как вдруг кто-то за­ме­тил ца­ря спя­щим на по­лу у ка­ми­на. По­сле недол­гих из­де­ва­тельств Ци­мис­хий при­ка­зал за­ру­бить без­оруж­но­го ва­силев­са. За­по­до­зрив нелад­ное, гвар­дей­цы по­пы­та­лись вы­бить две­ри спаль­ни, но, ко­гда им сквозь ре­шет­ку по­ка­за­ли от­ре­зан­ную го­ло­ву гос­по­ди­на, по­со­ве­щав­шись, про­воз­гла­си­ли Ци­мис­хия им­пе­ра­то­ром.

За свою по­лез­ную для го­су­дар­ства и Церк­ви де­я­тель­ность им­пе­ра­тор Ни­ки­фор Фо­ка был при­чис­лен к ли­ку свя­тых. Один из ди­мов Кри­та в своё вре­мя но­сил имя "Ни­ки­фор Фо­ка" в честь от­во­е­вав­ше­го ост­ров им­пе­ра­то­ра.

Ли­те­ра­ту­ра

Лев Диа­кон, Ис­то­рия[пер. М. П. Ко­пы­лен­ко], М., 1988.
Сбор­ник до­ку­мен­тов по со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ский ис­то­рии Ви­зан­тии[отв. ред. Е. А. Кос­мин­ский], М., 1951, 211.

При­ме­ча­ния

^[*] Не вклю­чён в совре­мен­ный Ме­ся­це­слов Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви.

^[1] Па­мять со­дер­жит­ся толь­ко в Лавр­ском Ко­ди­ке В 4 ф 133, опуб­ли­ко­ван­ном Petit L. в Byzantinische Zeitschrift, T. 13, 1904, и Ди­ми­трес­ку в Ки­е­ве в 1911 го­ду.

^[2] По: Ви­зан­тий­ский сло­варь: в 2 тт.[сост. общ. ред. К. А. Фила­то­ва], СПб.: Ам­фо­ра, ТИД Ам­фо­ра: РХГА: Из­да­тель­ство Оле­га Абыш­ко, 2011, т. 2, 114.

^[3] По со­об­ще­нию Льва Диа­ко­на.

^[4] Лев Диа­кон, Ис­то­рия [пер. М. П. Ко­пы­лен­ко], М., 1988, 115.

^[5] Лев Диа­кон, Ис­то­рия [пер. М. П. Ко­пы­лен­ко], М., 1988, 118.

^[6] Лев Диа­кон, Ис­то­рия [пер. М. П. Ко­пы­лен­ко], М., 1988, 29.

^[7] Лев Диа­кон, Ис­то­рия [пер. М. П. Ко­пы­лен­ко], М., 1988, 179.

^[8] Сбор­ник до­ку­мен­тов по со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ский ис­то­рии Ви­зан­тии[отв. ред. Е. А. Кос­мин­ский], М., 1951, 211.

^[9] Лев Диа­кон, Ис­то­рия[пер. М. П. Ко­пы­лен­ко], М., 1988, 44.

^[10] Пле­фр – 1269,1 кв. м.

^[11] Сбор­ник до­ку­мен­тов по со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ский ис­то­рии Ви­зан­тии[отв. ред. Е. А. Кос­мин­ский], М., 1951, 181 и сл.