Василий Кишкин

Краткое житие преподобного Василия (Кишкина)

Иеро­мо­нах Ва­си­лий^[1], в мир­ском зва­нии — Вла­ди­мир Ти­мо­фе­е­вич Киш­кин, бла­го­род­но­го про­ис­хож­де­ния, ро­дил­ся в 1745 го­ду в Фа­теж­ском уез­де, де­ревне Клюш­ни­ко­вой, от бла­го­вер­ных и хри­сто­лю­би­вых ро­ди­те­лей, ко­то­ры­ми с мла­ден­че­ства был при­леж­но обу­ча­ем доб­ро­де­те­ли. Ко­гда ис­пол­ни­лось юно­му Вла­ди­ми­ру 7 лет от ро­ду, то он, раз­мыш­ляя о слы­шан­ных им сло­вах Псал­мо­пев­ца Да­ви­да о чи­сто­те серд­ца и же­лая осу­ще­ствить их на са­мом де­ле, ре­шил­ся оста­вить ро­ди­тель­ский дом и для спа­се­ния ду­ши ид­ти в мо­на­стырь. По­шел он в Са­ров­ский мо­на­стырь. По­сле че­ты­рех­лет­не­го пре­бы­ва­ния в Са­ров­ской оби­те­ли, Вла­ди­мир от­пра­вил­ся в свя­той град Ки­ев. Про­жив неко­то­рое вре­мя в Ки­е­во-Пе­чер­ской лав­ре, он ча­сто по­се­щал Св. Пе­ще­ры, с усерд­ною мо­лит­вою и сле­за­ми при­па­дая к св. мо­щам Угод­ни­ков Бо­жи­их, умо­ляя их бла­го­сло­вить его на­ме­ре­ние и на­ста­вить на пу­ть ­с­па­си­тель­ный. Об­хо­дя и от­цов, там под­ви­зав­ших­ся, про­сил на­став­ле­ний и ука­за­ния ме­ста ко спа­се­нию. Некто ста­рец, про­ви­дя в нем доб­ро­го по­движ­ни­ка Хри­сто­ва, по­ве­лел ему ид­ти в Ми­ро­поль­скую оби­тель; «ме­сто сие бу­дет те­бе во спа­се­ние», — ска­зал он. Вла­ди­мир от­пра­вил­ся в Ми­ро­поль­скую оби­тель, где, про­жив три го­да, за свое са­мо­от­вер­же­ние и при­мер­ную жизнь, был по­стри­жен в Ан­гель­ский об­раз, с име­нем Ва­си­лия. В это вре­мя ему бы­ло от рож­де­ния 15 лет. По­сле се­го мо­ло­дой инок Ва­си­лии под­ви­зал­ся здесь до упразд­не­ния неко­то­рых мо­на­сты­рей, из ко­их упразд­ни­ли и Ми­ро­поль­ский мо­на­стырь. Это бы­ло при Им­пе­ра­три­це Ека­те­рине в 1764 го­ду. То­гда инок Ва­си­лий, с бла­го­сло­ве­ния сво­е­го стар­ца, пе­ре­се­лил­ся в Ко­рен­скую пу­стынь. Здесь о. Ва­си­лий жил дол­го. Про­хо­дил по­движ­ни­че­ское вни­ма­тель­ное жи­тель­ство, за­ни­ма­ясь ум­ным де­ла­ни­ем и при­но­ся поль­зу бра­тии и всем при­те­кав­шим к две­рям его кел­лии и да­вал ду­хов­ные со­ве­ты и на­став­ле­ния. Ча­сто по­се­щая За­дон­ский мо­на­стырь, он сде­лал­ся со­бе­сед­ни­ком Свя­ти­те­лю Ти­хо­ну, а по­том был его уче­ник. Свя­ти­тель на­став­лял его про­ти­во­бор­ству стра­стям и пре­по­дал ему про­све­ще­ние ду­хов­но­го ра­зу­ма.

Но сми­рен­ный по­движ­ник не мог най­ти здесь, в Ко­рен­ской пу­сты­ни, со­вер­шен­но­го ду­шев­но­го успо­ко­е­ния. Ви­дя се­бя по­чи­та­е­мым и сла­ви­мым от че­ло­ве­ков, он силь­но тя­го­тил­ся по­се­ти­те­ля­ми, чис­ло ко­то­рых все бо­лее и бо­лее умно­жа­лось. Он ре­шил­ся оста­вить это ме­сто и от­пра­вил­ся на Афон­скую го­ру, где стал жить в Ильин­ском ски­ту с уче­ни­ка­ми, и стя­жал там все­об­щую лю­бовь и ува­же­ние. Од­на­ко вско­ре, спа­са­ясь от угро­зы со сто­ро­ны ту­рок, он с уче­ни­ка­ми вер­нул­ся в Мол­да­вию. По при­бы­тии сво­ем в Ня­мец­кий мо­на­стырь, стар­ца Па­и­сия в жи­вых не за­стал; он скон­чал­ся в 1794 го­ду. По­жив здесь несколь­ко вре­ме­ни, он от­пра­вил­ся в Рос­сию, в свою Ко­рен­скую пу­стынь.

Пре­бы­вая в Ко­рен­ской Оби­те­ли и рев­нуя ве­ли­ким об­раз­цам по­движ­ни­че­ства, о. Ва­си­лий явил се­бя до­стой­ным быть при­ме­ром для бра­тии и дру­гих. Сла­ва о его вы­со­ких ка­че­ствах и доб­ро­де­те­лях ско­ро до­стиг­ла от­да­лен­ней­ших мест и при­влек­ла к нему для куп­но­жи­тель­ства нема­лое чис­ло дру­гих ино­ков и мир­ских лю­дей, ис­кав­ших сво­е­го спа­се­ния.

Око­ло 1800 го­да о. Ва­си­лий пе­ре­се­лил­ся в Бе­ло­бе­реж­скую пу­стынь, от­ку­да на­чаль­ством пе­ре­ве­ден был в Свен­ский мо­на­стырь и там был каз­на­че­ем.

Сми­рен­ный по­движ­ник о. Ва­си­лий, бе­гая сла­вы и мол­вы че­ло­ве­че­ския, не мог и здесь бо­лее пре­бы­вать; он от­пра­вил­ся с уче­ни­ка­ми сво­и­ми в Со­фро­ни­е­ву пу­стынь. Здесь про­быв ма­лое вре­мя, воз­вра­тил­ся опять в Ко­рен­скую Пу­стынь, где жил до от­бы­тия сво­е­го в Бе­ло­бе­реж­скую пу­стынь. По­сле 60 лет за­пу­сте­ния Бе­ло­бе­реж­ской Оби­те­ли, Ца­ри­це Небес­ной угод­но бы­ло, для воз­ве­ли­че­ния ее Св. Оби­те­ли, вы­звать из Афон­ской Го­ры доб­ро­го де­я­те­ля, из­бран­ни­ка сво­е­го Иеро­ди­а­ко­на Ва­си­лия в Рос­сию — в Ко­рен­скую пу­стынь, а по­том в Бе­ло­бе­реж­скую пу­стынь, ку­да был на­зна­чен на­сто­я­те­лем и в несколь­ко лет бла­го­устро­ил оби­тель и на­ста­вил в доб­ро­де­те­ли ее бра­тию. С по­мо­щью Ца­ри­цы Небес­ной ему уда­лось в ко­рот­кое вре­мя вос­ста­но­вить свою оби­тель, так что в те­че­ние трех ме­ся­цев чис­ло бра­тии уве­ли­чи­лось до 60-ти че­ло­век. В это вре­мя из Ко­рен­ской Пу­сты­ни при­был сю­да Иеро­мо­нах Се­ра­фим, уче­ник о. Ва­си­лия, и о. Лео­нид (Оп­тин­ско­го мо­на­сты­ря), то­же уче­ник о. Ва­си­лия, по­стри­жен­ный им же в 1801 го­ду. Сло­вом, Оби­тель быст­ро сде­ла­лась из­вест­ною да­ле­ко за пре­де­ла­ми гу­бер­нии и при­влек­ла к се­бе ува­жа­е­мых и чти­мых по жиз­ни стар­цев: Иеро­мо­на­ха Клеопу и Схи­мо­на­ха Фе­о­до­ра, уче­ни­ков из­вест­но­го Па­и­сия Ве­лич­ков­ска­го, про­жи­вав­ших с ним дол­гое вре­мя в мо­на­сты­ре Ня­мец­ком (Мол­да­вии). Они пе­ре­нес­ли сю­да и устав то­го мо­на­сты­ря, ка­са­ю­щий­ся об­ще­жи­тия и служ­бы, ко­то­рый был вве­ден и упро­чен, стро­и­те­ля­ми Ва­си­ли­ем и Лео­ни­дом.

Совре­мен­ни­ки стро­и­те­ля Ва­си­лия по­ве­да­ли нам сле­ду­ю­щее: о. Ва­си­лий был ум­ный де­я­тель, про­хо­дил ум­ствен­ную мо­лит­ву, для че­го по­сле цер­ков­но­го ве­чер­не­го пра­ви­ла хо­дил в лес, где у него бы­ла кел­лия и там в ти­ши бе­се­до­вал один с Еди­ным Бо­гом; а при на­ступ­ле­нии но­чи воз­вра­щал­ся в Оби­тель.

По­пе­че­ние о. Ва­си­лия о внеш­нем бла­го­со­сто­я­нии Бе­ло­бе­реж­ской пу­сты­ни ни­сколь­ко не от­влек­ло его от глав­ней­ше­го — о устро­е­нии во спа­се­ние сло­вес­ных овец, Бо­гом вве­рен­но­го ему ста­да. С ка­ким бла­го­ра­зу­ми­ем и муд­ро­стью сей ду­хов­ный де­ла­тель Хри­стов воз­де­лы­вал сер­деч­ную ни­ву каж­до­го, при­хо­див­ше­го к нему в Оби­тель, под бла­гую нево­лю по­слу­ша­ния. О. Ва­си­лий имел от Бо­га осо­бен­ное да­ро­ва­ние к на­чаль­ство­ва­нию; во­дво­ре­ние ми­ра и со­гла­сия меж­ду бра­ти­ею бы­ло глав­ней­шим его по­пе­че­ни­ем, а где они (мир и со­гла­сие), там и Хри­стос. Что ка­са­ет­ся до по­слу­ша­ний, то он весь­ма удач­но на­ла­гал их на каж­до­го; ча­сто слу­ча­лось, что бла­го­род­ные сно­си­ли бре­мя тру­дов тер­пе­ли­вее тех, ко­то­рые при­вык­ли и сдру­жи­лись с те­лес­ны­ми тру­да­ми. О. Ва­си­лий сам лю­бил те­лес­ный труд и це­нил его.

Ино­гда слу­ча­лось, что бра­тия, от­прав­ля­ясь на по­кос, не за­пи­ра­ли кел­лий сво­их; в та­ких слу­ча­ях, о. Ва­си­ли­ии неред­ко про­ха­жи­вал­ся по кел­ли­ям по­смот­реть, кто чем за­ни­ма­ет­ся и кто в чем нуж­да­ет­ся. Во вре­мя та­ко­ва­го его по­се­ще­ния, он ино­гда клал ка­кое-ли­бо уте­ше­ньи­це: буб­ли­ки, пря­ни­ки, гре­бе­ше­чек и проч. по тре­бо­ва­нию. А у ко­го в кел­лии бы­ло нечи­сто, невы­ме­те­но, он уби­рал и под­ме­тал, а по­сле учил, чтобы в кел­лии бы­ло чи­сто и опрят­но, и «Ан­гел твой Хра­ни­тель ува­жит твой труд». А наи­бо­лее все­го со­ве­то­вал ста­рать­ся пре­бы­вать в кел­лии со стра­хом Бо­жи­им, иметь чте­ние о Бо­го­нос­ных От­цах и тво­рить мо­лит­ву Иису­со­ву умом, как бы на­ни­зуя сло­ва сея на серд­це; по­кло­ны класть по си­ле, но ча­сто и с уми­ле­ни­ем. «Ло­жась спать, по­мыш­ляй в се­бе, что ты ле­жишь во гро­бе и ожи­дай: се Же­них гря­дет в по­лу­но­щи, и бу­дет те­бе суд».

По­сле на­сто­я­тель­ства в Бе­ло­бе­реж­ской оби­те­ли, ста­рец про­жи­вал так­же в Свен­ском муж­ском мо­на­сты­ре и Сев­ском жен­ском, где ста­рал­ся при­ми­рить всех враж­ду­ю­щих и пре­по­дать им уро­ки хри­сти­ан­ской мо­на­ше­ской жиз­ни. За­тем он жил в Рых­лов­ской оби­тель, в Кре­мен­ской и Ко­рен­скую пу­сты­нях, и со­вер­шил так­же мис­си­о­нер­ское пу­те­ше­ствие по До­ну, где, с По­мо­щью Бо­жи­ей, об­ра­тил во­ждя рас­коль­ни­ков-мо­ло­кан.

На­ко­нец, ста­рец, уже быв ру­ко­по­ло­жен в иеро­мо­на­ха, на­пра­вил­ся в Глинс­кую пу­стынь, где нема­ло по­тру­дил­ся в мо­лит­ве и на­став­ле­нии, дабы ис­пра­вить раз­ру­шен­ное со­сто­я­ние оби­те­ли и об­ре­сти в ней ра­зум­но­го на­сто­я­те­ля, кем и стал игу­мен Фила­рет (Да­нилев­ский). На­сто­я­тель Фила­рет за­бо­тил­ся о внеш­нем бла­го­со­сто­я­нии Оби­те­ли, а ста­рец Ва­си­лий — об устро­е­нии внут­рен­не­го по­ряд­ка: он на­зи­дал бра­тию, ма­ло­дум­ных уте­шал, гор­дых сми­рял, враж­ду­ю­щих сво­им незло­би­ем при­ми­рял и наи­бо­лее ста­рал­ся ис­ко­ре­нить пьян­ство и вну­шал бра­тии уда­лять­ся от гне­ва и пре­бы­вать во вза­им­ной люб­ви, чтобы не слу­жить со­блаз­ном ми­ру. В про­дол­же­ние 10-лет­не­го пре­бы­ва­ния о. Ва­си­лия в Глин­ской пу­сты­ни все его по­пе­че­ния кло­ни­лись к сла­ве Бо­жи­ей и ко бла­гу Оби­те­ли; но при всем этом он не убе­жал вра­жи­их ис­ку­ше­ний и был по за­ви­сти дру­гих из­гнан из оби­те­ли, и от­пра­вил­ся в Пло­щан­скую пу­стынь. Здесь он на­до­рвал­ся на тя­же­лых тру­дах и был очень плох, так что и бра­тия счи­та­ла его уже по­чив­шим. Од­на­ко через неко­то­рое вре­мя, он оч­нул­ся и ска­зал, что еще по­жи­вет 18 ме­ся­цев и стал го­то­вить­ся к от­ше­ствию из жи­тия в пу­стын­ной кел­лии. Мо­лит­вен­ные тру­ды его в за­тво­ре бы­ли та­ко­вы: он со­вер­шал еже­днев­ные служ­бы, кро­ме Ли­тур­гии. Сверх то­го, пре­да­вал­ся непре­стан­но по­дви­гу ум­ной мо­лит­вы, чи­тая в серд­це сво­ем по­пе­ре­мен­но, то мо­лит­ву Иису­со­ву, то Бо­го­ро­дич­ну. Неза­дол­го до смер­ти, по из­во­ле­нию свы­ше, ста­рец от­крыл две­ри сво­ей кел­ли и стал при­ни­мать жаж­ду­щих со­ве­та и по­мо­щи.

За неде­лю до сво­ей кон­чи­ны, в пер­вый день Пас­хи, 19 ап­ре­ля 1831 го­да, о. Ва­си­лий при­об­щил­ся Св. Та­ин, и ли­це его за­мет­но про­си­я­ло. Всю Пас­халь­ную неде­лю ста­рец про­вел в бо­лез­нен­ном со­сто­я­нии. Вот на­сту­пи­ла Фо­ми­на неде­ля, при­шел по­не­дель­ник. Ста­рец по­про­сил уче­ни­ка воз­жечь пред св. ико­на­ми све­чи, при­звать На­сто­я­те­ля и со­брать к нему бра­тию, про­стив­шись с ко­то­рой, по­чил. Скон­чал­ся ста­рец 27 ап­ре­ля 1831 г., 86-ти лет от рож­де­ния.

Ис­точ­ник: Жизнь стар­ца Ва­си­лия Киш­ки­на и уче­ни­ка его мо­на­ха Ар­се­ния Бе­ло­бе­реж­ской оби­те­ли. Одес­са, 1904.

Полное житие преподобного Василия (Кишкина)

Вла­ди­мир Ти­мо­фе­е­вич Киш­кин, - так в ми­ру зва­ли пре­по­доб­но­го Ва­си­лия, ро­дил­ся в де­ревне Клюш­ни­ко­во Фа­теж­ско­го уез­да Кур­ской гу­бер­нии в дво­рян­ской се­мье. Имея с са­мо­го ран­не­го дет­ства глу­бо­кие ре­ли­ги­оз­ные чув­ства и устрем­ле­ния, он се­ми лет ушел в Са­ров­скую пу­стынь и остал­ся там на по­слу­ша­нии. Через несколь­ко лет от­про­сил­ся у игу­ме­на оби­те­ли в Ки­ев на бо­го­мо­лье к свя­ты­ням. Про­быв там неко­то­рое вре­мя, Вла­ди­мир по­сту­пил в Ми­ро­поль­скую оби­тель. Через три го­да ис­ку­са он был по­стри­жен в мо­на­ха с име­нем Ва­си­лий. Но в 1754 го­ду Ми­ро­поль­ская оби­тель по­па­ла под указ Ека­те­ри­ны II о со­кра­ще­нии шта­тов и на­ря­ду с дру­ги­ми оби­те­ля­ми, имев­ши­ми неболь­шое ко­ли­че­ство мо­на­ше­ству­ю­щих, бы­ла за­кры­та. Ва­си­лий пе­ре­шел в Ко­рен­ную пу­стынь Кур­ской гу­бер­нии, где нес раз­лич­ные по­слу­ша­ния и при­хо­дил в мо­на­ше­скую си­лу.

Бы­вая на бо­го­мо­лье в Во­ро­не­же, отец Ва­си­лий слу­шал бе­се­ды свя­ти­те­ля Ти­хо­на За­дон­ско­го и в даль­ней­шем спо­до­бил­ся стать его уче­ни­ком. Свя­ти­тель Ти­хон мно­го­му на­учил от­ца Ва­си­лия. Глав­ным со­кро­ви­щем, по­лу­чен­ным им от свя­ти­те­ля, бы­ла на­у­ка стя­жа­ния непре­рыв­ной Иису­со­вой мо­лит­вы.

В 1780 го­ду отец Ва­си­лий с дву­мя сво­и­ми уче­ни­ка­ми, бе­гая от сла­вы че­ло­ве­че­ской, от­пра­вил­ся на Свя­тую го­ру Афон. Там он, жи­вя в Ильин­ском ски­ту, имел за­по­ми­на­ю­щи­е­ся встре­чи с по­движ­ни­ка­ми и от­шель­ни­ка­ми. От­да­вая долж­ное ду­хов­ным да­ро­ва­ни­ям преподобного, мно­гие афон­ские мо­на­хи про­си­ли его остать­ся на Свя­той го­ре и при­нять над ни­ми ду­хов­ное ру­ко­вод­ство. Но Про­мысл Бо­жий су­дил ина­че, и об­сто­я­тель­ства за­ста­ви­ли от­ца Ва­си­лия вме­сте с уче­ни­ка­ми пре­по­доб­но­го Па­и­сия уй­ти с Афо­на и по­се­лить­ся в мол­дав­ском Ня­мец­ком мо­на­сты­ре. По­жив с уче­ни­ка­ми пре­по­доб­но­го Па­и­сия и по­лу­чив там необ­хо­ди­мое для ду­ши окорм­ле­ние, отец Ва­си­лий от­пра­вил­ся к се­бе на ро­ди­ну, в Ко­рен­ную пу­стынь. Ему бы­ло по­ру­че­но ду­хов­ное окорм­ле­ние бра­тии. В на­ча­ле 1800 го­да в сане иеро­ди­а­ко­на отец Ва­си­лий был на­зна­чен стро­и­те­лем Бе­ло­бе­реж­ской пу­сты­ни, ко­то­рую вос­ста­но­вил за че­ты­ре го­да. На сле­ду­ю­щий год он был ру­ко­по­ло­жен в сан иеро­мо­на­ха. В эту оби­тель он при­влек неко­то­рых уче­ни­ков пре­по­доб­но­го Па­и­сия, с по­мо­щью ко­то­рых про­из­вел устро­е­ние Бе­ло­бе­реж­ской пу­сты­ни по Афон­ско­му об­раз­цу. Имен­но там отец Ва­си­лий впер­вые ввел еже­днев­ное от­кро­ве­ние по­мыс­лов для всех мо­на­ше­ству­ю­щих и бес­пре­ко­слов­ное под­чи­не­ние во­ле стар­ца, с вклю­че­ни­ем обя­за­тель­но­го осво­е­ния непре­рыв­ной мо­лит­вы. Мно­гие уче­ни­ки от­ца Ва­си­лия в даль­ней­шем ста­ли на­сто­я­те­ля­ми дру­гих оби­те­лей, неся и рас­про­стра­няя да­лее свет уче­ния пре­по­доб­но­го Па­и­сия (Ве­лич­ков­ско­го).

По­сле 1804 го­да отец Bacилий под­верг­ся го­не­ни­ям со сто­ро­ны сво­е­го уче­ни­ка и пе­ре­шел в Свен­ский мо­на­стырь, где пре­иму­ще­ствен­но и жил до 1810 го­да, ко­гда пред­при­нял по­пыт­ку вновь уй­ти на Афон. Од­на­ко на­чав­ша­я­ся вой­на с Тур­ци­ей за­ста­ви­ла его вер­нуть­ся с пол­пу­ти.

С 1811 го­да отец Ва­си­лий жил в раз­ных оби­те­лях и ока­зы­вал неоце­ни­мую по­мощь в их ду­хов­ном устро­е­нии. В 1816 го­ду он по­се­лил­ся в Глин­ской пу­сты­ни, ко­то­рой Гос­подь по его мо­лит­вам и мо­лит­вам бра­тии да­ро­вал игу­ме­на Фила­ре­та (Да­нилев­ско­го). В те­че­ние де­ся­ти­лет­не­го пре­бы­ва­ния в Глин­ской пу­сты­ни отец Ва­си­лий мно­го со­дей­ство­вал воз­рас­та­нию оби­те­ли, со­труд­ни­чая с игу­ме­ном Фила­ре­том в де­ле ду­хов­но­го ру­ко­вод­ства и вве­де­ния стро­го­го Афон­ско­го уста­ва.

В 1827 го­ду отец Ва­си­лий, по со­ве­ту од­но­го стар­ца, пе­ре­шел на по­сто­ян­ное жи­тель­ство в Пло­щан­скую пу­стынь и про­жил здесь, окорм­ляя бра­тию, до са­мой сво­ей бла­жен­ной кон­чи­ны 27 ап­ре­ля 1831 го­да, за­ра­нее пред­ска­зав да­ту сво­ей смер­ти. Его те­ло бы­ло по­гре­бе­но меж­ду глав­ным и Ни­коль­ским ал­та­ря­ми Ка­зан­ско­го со­бо­ра оби­те­ли.

Гос­подь на­де­лил пре­по­доб­но­го Ва­си­лия мно­ги­ми ду­хов­ны­ми да­ра­ми, сре­ди ко­то­рых осо­бен­но вы­де­ля­лись про­зор­ли­вость, дар по­мо­щи страж­ду­щим раз­лич­ны­ми ду­хов­ны­ми и те­лес­ны­ми неду­га­ми, сми­ре­ние, лю­бовь к вра­гам, тер­пе­ние и бес­ко­ры­стие.

Отец Ва­си­лий явил­ся устро­и­те­лем мно­гих муж­ских и жен­ских мо­на­сты­рей, оста­ва­ясь в каж­дом столь­ко вре­ме­ни, сколь­ко бы­ло нуж­но для подъ­ема ду­хов­но­го уров­ня и устрой­ства этих оби­те­лей.

Дав­нее об­щее мне­ние об иеро­мо­на­хе Ва­си­лие как о стар­це бо­го­угод­ной жиз­ни на­шло се­бе под­твер­жде­ние в на­ча­ле ХХ ве­ка. Жи­тель­ни­це се­ла Бра­со­ва, рас­по­ло­жен­но­го в 15 ки­ло­мет­рах от Пло­щан­ско­го мо­на­сты­ря, при­снил­ся пре­по­доб­ный Ва­си­лий и ска­зал ей, что мо­жет ис­це­лить ее от неиз­ле­чи­мой бо­лез­ни, ко­то­рой она стра­да­ла несколь­ко лет. По­сле то­го, как по ее прось­бе бы­ла от­слу­же­на па­ни­хи­да на мо­ги­ле от­ца Ва­си­лия, она вы­здо­ро­ве­ла. Слух об этом быст­ро стал рас­про­стра­нять­ся сре­ди окрест­ных жи­те­лей. В мо­на­стырь сте­ка­лись ве­ру­ю­щие, чтобы по­мо­лить­ся на мо­ги­ле от­ца Ва­си­лия о да­ро­ва­нии ис­це­ле­ния от раз­ных неду­гов. С мо­ги­лы на­ча­ли брать пе­сок, чтобы, до­бав­ляя его в во­ду или про­сто при­кла­ды­вая к боль­ным ме­стам, по­лу­чить из­бав­ле­ние от неду­га. Вско­ре по мо­лит­вам на мо­ги­ле от­ца Ва­си­лия ис­це­ли­лась еще од­на жен­щи­на. Ве­ра в мо­лит­вен­ное пред­ста­тель­ство пре­по­доб­но­го пе­ред Бо­гом упро­чи­лась. Бы­ла из­да­на для на­ро­да бро­шю­ра «О жи­тии бла­жен­но­го стар­ца от­ца Ва­си­лия» с опи­са­ни­ем его про­зор­ли­во­сти и тво­ри­мых им при жиз­ни чу­дес.

По офи­ци­аль­ным до­не­се­ни­ям на­сто­я­те­ля оби­те­ли и мест­но­го во­лост­но­го стар­ши­ны, все это за­мет­но уве­ли­чи­ло чис­ло по­се­ти­те­лей пу­сты­ни. Меж­ду ни­ми бы­ли одер­жи­мые раз­лич­ны­ми ду­шев­ны­ми и те­лес­ны­ми неду­га­ми. На­род­ная мол­ва гла­си­ла, что по­мо­лив­ши­е­ся на мо­ги­ле пре­по­доб­но­го об упо­ко­е­нии его ду­ши по­лу­ча­ли неза­мед­ли­тель­ную по­мощь. При­ез­жав­шие в оби­тель бес­но­ва­тые, по­бы­вав на его мо­ги­ле, объ­яв­ля­ли, что они от­прав­ля­ют­ся до­мой со­вер­шен­но здо­ро­вы­ми.

Спу­стя ка­кое-то вре­мя мо­на­стыр­ское на­чаль­ство, ви­дя, как быст­ро раз­би­ра­ют па­лом­ни­ки и бо­го­моль­цы пе­сок с мо­ги­лы от­ца Ва­си­лия, ре­ши­ло на­ве­сти по­ря­док. На мо­ги­ле бы­ла уста­нов­ле­на гроб­ни­ца в ви­де ку­пе­ли, за­ли­той це­мен­том, с тре­мя окош­ка­ми для вы­ем­ки пес­ка. Ку­пель от непо­го­ды за­щи­щал бал­да­хин. Мо­ги­ла бы­ла об­не­се­на об­шир­ной огра­дой.

В 1921 го­ду мо­на­стырь был лик­ви­ди­ро­ван, а мо­на­стыр­ский храм пре­вра­щен в при­ход­ской. До­ку­мен­ты тех лет до­нес­ли до нас сви­де­тель­ства об огром­ной ве­ре окрест­ных жи­те­лей в ско­рое про­слав­ле­ние от­ца Ва­си­лия в ли­ке свя­тых и об­ре­те­ние его мо­щей нетлен­ны­ми.

На тер­ри­то­рии Пло­щан­ско­го мо­на­сты­ря по­сле его за­кры­тия обос­но­ва­лись ком­му­на «Пче­ла» и дет­ская ко­ло­ния, в ко­то­рой на­счи­ты­ва­лось око­ло 80 под­рост­ков. Ком­со­моль­цы и дру­гие ак­ти­ви­сты неод­но­крат­но вы­ра­жа­ли свое «воз­му­ще­ние» «непре­кра­ща­ю­щи­ми­ся хож­де­ни­я­ми ве­ру­ю­щих» к мо­ги­ле от­ца Ва­си­лия и об­ра­ща­лись в Сев­ский уезд­ный ис­пол­ком с тре­бо­ва­ни­ем о вскры­тии мо­щей иеро­мо­на­ха Ва­си­лия (Киш­ки­на). В ав­гу­сте 1924 го­да Сев­ский уезд­ный ис­пол­ком, со­брав необ­хо­ди­мые до­ку­мен­ты, под­нял во­прос пе­ред гу­бис­пол­ко­мом о вскры­тии остан­ков Ва­си­лия (Киш­ки­на) и Па­ф­ну­тия (Ко­зел­ки­на). Стро­и­тель Пло­щанско­го мо­на­сты­ря Па­ф­ну­тий был за­хо­ро­нен в По­кров­ской церк­ви еще в кон­це XVIII ве­ка.

В но­яб­ре 1924 го­да гу­бис­пол­ком со­здал вну­ши­тель­ную ко­мис­сию, в ко­то­рую во­шли пред­ста­ви­те­ли дет­го­род­ка, ком­му­ны «Пче­ла», тех­ни­ку­ма, Ло­кот­ско­го сов­хо­за, близ­ле­жа­щих де­ре­вень, гу­берн­ско­го су­да и му­зея, 12 кур­сан­тов Крас­ной Ар­мии, ра­бот­ник уезд­но­го ис­пол­ко­ма, три вра­ча, фо­то­граф и три свя­щен­но­слу­жи­те­ля. Ко­мис­сия по вскры­тию мо­щей ра­бо­та­ла в Площан­ском мо­на­сты­ре 16 но­яб­ря 1924 го­да. Там со­бра­лось око­ло двух ты­сяч че­ло­век из окрест­ных се­ле­ний.

До­клад о ра­бо­те ко­мис­сии рас­смат­ри­вал­ся на XI Брян­ской гу­берн­ской кон­фе­рен­ции 18 но­яб­ря 1924 го­да. Де­лал его некто Ке­фа­ли­ди, пред­став­ляв­ший в ко­мис­сии гу­берн­ский суд. По его сло­вам, при вскры­тии за­хо­ро­не­ний стро­и­те­ля Па­ф­ну­тия (Ко­зел­ки­на) и стар­ца Ва­си­лия (Киш­ки­на) ко­мис­си­ей бы­ло об­на­ру­же­но три че­ло­ве­че­ских ске­ле­та, при­над­леж­ность ко­то­рых опре­де­лен­ным ли­цам уста­но­вить не уда­лось. На во­прос о том, ко­му при­над­ле­жа­ли эти че­ло­ве­че­ские остан­ки, игу­мен Ни­ко­дим (Спи­ри­до­нов), при­сут­ство­вав­ший при вскры­тии, от­ве­тил, что не зна­ет. На ми­тин­ге в клу­бе бы­ло вы­не­се­но по­ста­нов­ле­ние: «При­вет­ство­вать пред­ста­ви­те­лей губ­ко­мис­сии за вскры­тие мо­щей и рас­кры­тие всей жиз­ни мо­на­сты­ря и про­сить чле­нов ко­мис­сии окон­ча­тель­но лик­ви­ди­ро­вать мо­на­стырь…» В за­клю­че­нии до­кла­да бы­ло ска­за­но: «Эти че­ре­па мы при­вез­ли с со­бой, и их нуж­но ши­ро­ко ис­поль­зо­вать для ан­ти­ре­ли­ги­оз­ной про­па­ган­ды». В даль­ней­шем, по-ви­ди­мо­му, их по­ме­сти­ли в ан­ти­ре­ли­ги­оз­ный му­зей, ко­то­рый су­ще­ство­вал в Брян­ске.

По «де­лу о мо­щах» был при­вле­чен к уго­лов­ной от­вет­ствен­но­сти игу­мен Ни­ко­дим (Спи­ри­до­нов). В ян­ва­ре 1925 го­да ему бы­ло предъ­яв­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние: «Быв­ше­го игу­ме­на Пло­щан­ско­го мо­на­сты­ря Ни­ко­ди­ма Спи­ри­до­но­ва при­влечь по на­сто­я­ще­му де­лу в ка­че­стве об­ви­ня­е­мо­го, предъ­явив ему об­ви­не­ние в том, что, на­хо­дясь в Пло­щан­ском мо­на­сты­ре с дет­ства и без­от­луч­но с 1894 г. по день за­кры­тия его и зная цель ле­ген­дар­ных слу­хов о Ва­си­лии Киш­кине и чу­де­сах на его мо­ги­ле, о чу­до­твор­ной иконе и проч. до­сто­при­ме­ча­тель­но­стях мо­на­сты­ря, рас­про­стра­ня­е­мых как адми­ни­стра­ци­ей, так и мо­на­ха­ми ука­зан­но­го мо­на­сты­ря, в быт­ность свою с 1915 го­да и до но­яб­ря 1924 го­да игу­ме­ном это­го мо­на­сты­ря, с це­лью из­вле­че­ния средств и раз­ных вы­год для мо­на­сты­ря, а так­же поль­зу­ясь суе­ве­ри­ем и ре­ли­ги­оз­ны­ми пред­рас­суд­ка­ми ча­сти окрест­но­го кре­стьян­ско­го на­се­ле­ния, раз­ре­шал со­вер­шать и сам со­вер­шал об­ман­ные дей­ствия на мо­ги­ле Ва­си­лия Киш­ки­на, пе­ред так на­зы­ва­е­мой чу­до­твор­ной ико­ной и про­чи­ми до­сто­при­ме­ча­тель­но­стя­ми мо­на­сты­ря, т.е. в пре­ступ­ле­нии, преду­смот­рен­ном ст. 120 УК».

Де­ло по об­ви­не­нию игу­ме­на Ни­ко­ди­ма со­сто­я­ло из се­ми то­мов. В июле 1925 г. суд по­ста­но­вил: быв­ше­го игу­ме­на Пло­щанскoro мо­на­сты­ря Ни­ко­ди­ма (Спи­ри­до­но­ва) под­верг­нуть ше­сти­ме­сяч­но­му тю­рем­но­му за­клю­че­нию, но, при­ни­мая во вни­ма­ние его кре­стьян­ское про­ис­хож­де­ние, ма­ло­раз­ви­тость и ко­рот­кий срок служ­бы игу­ме­ном, за­клю­че­ние по­ста­но­вил за­ме­нить штра­фом в 100 руб­лей, на­зна­чив трех­лет­ний ис­пы­та­тель­ный срок.

Па­мять о пре­по­доб­ном Василии в на­ро­де не оску­де­ва­ла и в по­сле­во­ен­ное вре­мя. Про­шли де­ся­ти­ле­тия, и в 1994 го­ду, через 70 лет по­сле осквер­не­ния мо­ги­лы от­ца Ва­си­лия, Пло­щан­ская пу­стынь воз­об­но­ви­ла свою де­я­тель­ность. Пер­вые несколь­ко че­ло­век, при­е­хав­ших для вос­ста­нов­ле­ния мо­на­сты­ря во гла­ве с игу­ме­ном Сер­ги­ем (Бу­лат­ни­ко­вым), столк­ну­лись с огром­ны­ми труд­но­стя­ми. Но труд­но­сти за­бы­ва­лись, ко­гда им до­во­ди­лось слу­шать увле­ка­тель­ные рас­ска­зы ста­ро­жи­лов об ис­то­рии оби­те­ли. Пом­ни­ли мест­ные жи­те­ли и ком­му­ну «Пче­ла», и ко­мис­сию 1924 го­да, и мно­гое дру­гое.

По по­во­ду судь­бы мо­щей пре­по­доб­но­го су­ще­ство­ва­ло несколь­ко вер­сий. По од­ной их них, мо­щи бы­ли най­де­ны и уве­зе­ны в Брянск, а от­ту­да еще даль­ше. По дру­гой - мо­на­хи успе­ли их где-то пе­ре­за­хо­ро­нить и пе­ре­пря­тать. А тре­тья вер­сия ка­за­лась са­мой неправ­до­по­доб­ной. Те, кто ее при­дер­жи­ва­лись, го­во­ри­ли, что ко­мис­сия мо­щи пре­по­доб­но­го не на­шла, а увез­ла чьи-то дру­гие остан­ки. Нетлен­ные же мо­щи от­ца Ва­си­лия бы­ли най­де­ны в се­ре­дине 20-х го­дов дет­до­мов­ски­ми маль­чиш­ка­ми, вскры­вав­ши­ми мо­на­ше­ские скле­пы за ал­та­ря­ми Ка­зан­ско­го со­бо­ра. Ве­ро­ят­но, они ис­ка­ли ка­кие-то дра­го­цен­ные ве­щи, по­ло­жен­ные вме­сте с остан­ка­ми. Об­на­ру­жив мо­щи от­ца Ва­си­лия, де­ти бы­ли ужас­но на­пу­га­ны; они не ожи­да­ли уви­деть в мо­ги­ле те­ло че­ло­ве­ка, ко­то­рый вы­гля­дел как спя­щий, и в стра­хе раз­бе­жа­лись. Взрос­лые ком­му­на­ры, узнав о на­ход­ке де­тей, за­сы­па­ли остан­ки из­вест­кой, бо­ясь эпи­де­мии, и за­бро­са­ли их зем­лей.

Не сра­зу вновь при­шед­шая бра­тия ре­ши­ла за­нять­ся уста­нов­ле­ни­ем ис­тин­ной судь­бы мо­щей иеро­мо­на­ха Ва­си­лия (Киш­ки­на). Про­шло во­семь лет по­сле воз­об­нов­ле­ния оби­те­ли, и Про­мыс­лом Бо­жи­им на­сто­я­тель Пло­щан­ской пу­сты­ни отец Сер­гий бла­го­сло­вил най­ти и под­нять из-под спу­да его остан­ки. На­чи­ная с 11 ап­ре­ля 2002 го­да, мо­на­хи три дня ве­ли рас­коп­ки, пы­та­ясь опре­де­лить точ­ное рас­по­ло­же­ние мо­ги­лы. В 20-е го­ды некро­поль внут­ри мо­на­сты­ря был пол­но­стью уни­что­жен как «несов­ме­сти­мый с пре­бы­ва­ни­ем дет­ко­ло­нии». По­это­му при­хо­ди­лось, что на­зы­ва­ет­ся, ид­ти на ощупь.

Бы­ло уста­нов­ле­но, что ко­мис­сия 1924 го­да вскры­ла две мо­ги­лы на­про­тив Ни­коль­ско­го ал­та­ря со­бо­ра, но об­на­ру­жить на­сто­я­щее за­хо­ро­не­ние пре­по­доб­но­го Ва­си­лия по ка­ким-то при­чи­нам не смог­ла. 12 ап­ре­ля ра­бо­ты про­дол­жи­лись, и все убе­ди­лись, что ко­мис­сия ко­па­ла не там, где нуж­но. На сле­ду­ю­щий день Цер­ковь по­ми­на­ла усоп­ших. Участ­ни­ки рас­ко­пок об­ра­ти­лись к ар­хи­манд­ри­ту Сер­гию за бла­го­сло­ве­ни­ем, рас­ска­зав о нега­тив­ных ре­зуль­та­тах преды­ду­щих дней. Отец Сер­гий, не раз­ду­мы­вая, ука­зал на­прав­ле­ние даль­ней­ших по­ис­ков, и рас­коп­ки про­дол­жи­лись. На ука­зан­ном ме­сте и бы­ли в тот день об­ре­те­ны мо­щи пре­по­доб­но­го, за­сы­пан­ные из­ве­стью. В кни­гах XIX ве­ка о Пло­щан­ской пу­сты­ни го­во­ри­лось, что мо­ги­ла от­ца Ва­си­лия на­хо­дит­ся меж­ду ал­та­ря­ми Ка­зан­ско­го и Ни­коль­ско­го при­де­лов на глу­бине око­ло двух мет­ров.

Во вре­мя под­ня­тия мо­щей бра­тия по оче­ре­ди чи­та­ли 17-ю ка­физ­му. На­стро­е­ние у со­брав­ших­ся бы­ло при­под­ня­тым. Ощу­ти­мое бла­го­уха­ние все три дня яв­ствен­но ис­хо­ди­ло от зем­ли. Мно­гие из бра­тии вспом­ни­ли, как несколь­ко лет на­зад две неде­ли под­ряд, про­хо­дя над ме­стом рас­ко­па, мож­но бы­ло ощу­щать силь­ный за­пах ла­да­на. Все про­ис­хо­див­шее во вре­мя об­ре­те­ния мо­щей сни­ма­лось на ви­део­плен­ку.

Необ­хо­ди­мо от­ме­тить, что, хо­тя те­ло пре­по­доб­но­го со­хра­ни­ло свою кон­фи­гу­ра­цию, остат­ки пло­ти все же при­шлось от­ло­жить от ко­стей при пе­ре­кла­ды­ва­нии мо­щей в ящик. На мо­щах бы­ли об­на­ру­же­ны остат­ки са­пог, фраг­мен­ты мо­на­ше­ско­го рем­ня, ча­сти­цы епи­тра­хи­ли и де­та­ли одеж­ды. При слу­чай­ном по­вре­жде­нии од­ной ко­сти ост­рым ме­тал­ли­че­ским пред­ме­том вы­яви­лось, что внут­ри она со­вер­шен­но бе­лая. Мо­щи в тот же день бы­ли тор­же­ствен­но пе­ре­не­се­ны в цер­ковь.

Примечание

^[1] Включён в месяцеслов Русской Православной Церкви решением Архиерейского Собора 2017 года.