Этим правилом выражено понимание Литургии как общего дела (греч. leiturgia — общественный, ergon — дело, труд). Общим может быть оно только тогда, когда все присутствующие в храме приобщаются Тела и Крови Христовой. Ради Святых Тайн и совершается Евхаристия. Если люди молятся во время Литургии, но не причащаются, то не достигается молитвенная соборность. Нет молитвенно-духовного единства общины. В первенствующей Церкви было немыслимо, чтобы кто-то, молясь за Литургией, не принимал Святые Тайны. Это сохранялось и в последующее время. Поэтому при формировании чина Литургии появились прошения об оглашенных. С началом Литургии верных оглашенные должны были покинуть храм, потому что они, как не крещенные, не могли причащаться. С возникновением христианского государства в Церковь вошло много номинальных членов, которые не понимали и не переживали таинства евхаристии. Они редко причащались. Таких прихожан и имел ввиду Антиохийский собор (341 г.), который, опираясь на 9-е Апостольское правило, постановил: «Все входящие в церковь, и слушающие священныя писания, но, по некоему уклонению от порядка, не участвующие в молитве с народом, или отвращающиеся от причащения святыя евхаристии, да будут отлучены от церкви дотоле, как исповедаются, окажут плоды покаяния, и будут просити прощения, и таким образом возмогут получить оное» (2-е правило). Постепенно среди церковного народа все больше становилось, людей, которые не переживали литургию как главное событие их духовной жизни. Неизбежным следствием этого стала наблюдаемая ныне практика: большинство людей приходит на литургию только помолиться. Молитва, конечно, нужна, но плодом ее должно единение верующих у единой Чаши Жизни. Все должны быть в общей любви, соединяясь с Христом. Охватывающая всех единая духовная радость предполагает евхаристическую соборность.
«Вот дароносица, как солнце золотое,
Повисла в воздухе — великолепный миг,
Здесь должен прозвучать лишь греческий язык:
Взят в руки целый мир, как яблоко простое.
Богослужения торжественный зенит,
Свет в круглой храмине под куполом в июле,
Чтоб полной грудью мы вне времени вздохнули
О луговине той, где время не бежит.
Евхаристия, как вечный полдень, длится — Все причащаются, играют и поют,
И на виду у всех Божественный сосуд
Неисчерпаемым веселием струится».
(О.Э.Мандельштам. 1915 г.).
Отступая от принятого словоупотребления, поэт называет Чашу дароносицей, потому что в ней находятся Святые Дары, вынесенные из алтаря для причащения верующих. В руках священника под ярким июльским светом, струящимся из-под купола, она похожа на солнце — образ, усвоенный Церковью, Христу Спасителю: лице Его, как солнце, сияющее в силе своей (Откр.1:16). Евхаристия при общем причащении переживается как приобщение к вечности (вечный полдень) и нескончаемой радости. В слова играют и поют метафорически передано состояние внутреннего ликования (ср. выражение взыграла душа моя), которое соединяет всех у св. Чаши. «Божественная Литургия — это служба, цель которой — священнодействие Самого Пресвятого Тела Христова и Крови и чтобы даны они были в Причащение всем верным. И, как таковая, цель ее состоит только в Причащении» (Св. Симеон Солунский).
