Любой человек, встав на защиту ближнего, жертвуя своей жизнью, своим спокойствием, поступает по заповеди Христовой. На войне, в экстремальных ситуациях это наиболее ясно проявляется, но бывают и простые житейские случаи, когда человек защищает ближнего.
В 1965 году теперешнего митрополита Ювеналия посвятили в епископы. А я только поступил в семинарию. Инспектор меня вызывает и говорит: "Поедешь в Москву, будешь иподиаконом у Владыки Ювеналия". И я у него три года с книгой стоял... Как-то должен был он приехать служить. Послушание иподиакона - готовить облачение: погладить, посмотреть - все ли на месте. Пришлось гладить ему белый подризник; включил утюг и стал доставать из чемодана подризник, раскладывать его на столике. А утюг уже нагрелся. Люди обычно проверяют готовность утюга, я проверил, и он показался мне не очень горячим, положил на спинку подризника там, где крест. Хотел было провести утюгом, а он не идет. Что такое? Поднял, а там... желтое пятно от утюга! Другого подризника нет, что делать? Матушка-алтарница корочкой хлеба начала чистить пятно, но оно все равно осталось. Вышли владыку облачать, иподиакон держит все на подносе, и первым - подризник с "утюгом". Владыка крестится, целует крест подризника и надевает его. Сзади у него - печать от утюга, видна всему народу. Но он ни одного слова не сказал и даже вида не подал, что что-то не так. Когда служба закончилась, после "Отче наш" я подошел, говорю: "Владыка, простите, это я прижег подризник". Он отвечает: "Ничего, Александр! У меня есть еще подризник, другой, новый... Все бывает". Видите, как он себя повел? Как виден характер человека? Даже вида не подал, не возмутился; все спокойно, уравновешенно ... И таких людей, чтобы так вели себя в подобных ситуациях, очень мало. Другой бы стал шуметь, кричать. А он сохранил душевный мир. Даже если кто-то из священников вовремя не даст какой-то возглас, он в тот момент ничего не скажет. А, когда после "Отче наш" подходят под благословение, он спокойно, с любовью скажет: "Отец Борис, а Вы не тот возглас сказали". Тот ему: "Владыка, простите... "
