Афоризм «мой дом — моя крепость» («my house is mу castle») принадлежит английскому правоведу Эдуарду Коку (Coke; 1552–1634). Появился он в его комментариях к той части средневекового английского права, в которой говорится о неприкосновенности жилища.
С глубокой древности дом для человека был не только строением, в котором он стремился отдохнуть от трудов, укрыться от губительного холода, нестерпимого зноя или от насилия. Дом давал возможность человеку на маленьком пространстве огромного мира реализовать данную Творцом свободу и создать тот мир, который соответствует его духовно-нравственным ценностям, потребностям и привычкам. Известное выражение «чувствовать себя как дома» указывает на свободу и не стесненность человека в своем доме.
Священное Писание в повествовании о жизни праотца нашей веры патриарха Авраама открывает нам высокую истину о том, что подлинное отечество наше находится на небе и что там находится нерукотворный, вечный наш дом. Будучи пришельцами и странниками в этом мире, мы здесь имеем временный дом, который есть прообраз нашего небесного жилища. Мысль эта дает возможность понять, почему слово «дом» в Библии является одним из ключевых. В древнееврейском языке для обозначения дома (жилища) и храма используется одно и то же слово: бейт (дом) и бейт Ха-Елогим (см.: 2 Пар. 5: 14). Иногда священные писатели используют слово «хехал», означающее роскошный шатер или великолепное здание, применяя это понятие к Иерусалимскому храму (см.: Ис. 6: 1; Мал. 3: 1). Святые апостолы выражение «дом Божий» применяли как синоним Церкви Христовой (см.: 1 Тим. 3: 15; 1 Пет. 4: 17; Евр. 3: 3–6).
Уже в ранний библейский период у евреев появился обычай освящать (обновлять) дома после завершения строительства. «Надзиратели же пусть объявят народу, говоря: кто построил новый дом и не обновил его, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении, и другой не обновил его» (Втор. 20: 5). В Библии нет описания данного обряда. В книге Неемии рассказывается об освящении восстановленной после плена стены города Иерусалима. Оно состояло в ритуальном очищении всех присутствовавших (см.: Неем. 12: 30), в жертвоприношениях, а также в песнопениях и славословиях под звуки «кимвалов, псалтирей и гуслей» (Неем. 12: 27). По-видимому, те же обрядовые действия совершались при освящении дома. Проходило это более скромно, но также весело и радостно. Во время этого семейного праздника, в котором участвовали и близкие родственники, прежде всего возносились молитвы к Господу с прошениями благословить новое жилище и ниспослать свыше покровительство тем, кому предстояло жить в нем. Освящает всегда Бог, снисходя к людям Своим благоволением и присутствием. Для этого люди должны возвышаться над обыденной жизнью и стремиться к нравственной чистоте: «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» (Лев. 19: 2). Всякий дом освящается праведной жизнью живущих в нем. Об этом неустанно говорили сынам Израиля святые пророки: «Удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову» (Ис. 1: 16–17); «Лучше кусок сухого хлеба и с ним мир, нежели дом, полный заколотого скота, с раздором» (Притч. 17: 1). Эти библейские советы сохраняют значимость и для нашего времени. Освящение дома — это деяние Божие и дар людям, живущим в нем по Его заповедям.
Молитва составляла неотъемлемую часть семейного уклада. Она совершалась, по-видимому, в определенные часы, которые соответствовали времени жертвоприношения в Иерусалимском храме: «Вечером и утром и в полдень буду умолять и вопиять, и Он услышит голос мой» (Пс. 54: 18).
Для молитвы отводились специальные места. Чаще всего это была отдельная горница (см.: Дан. 6: 10) или небольшое помещение на плоской кровле (см.: Деян. 10: 9).
На косяках входной двери прикрепляли коробочки с кусочками пергамента, на которых были начертаны важнейшие заповеди (см.: Втор. 6: 4–9; 11: 13–21). Входя в дом, пребывая в нем и выходя из него, человек помнил о самой главной обязанности — «люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами твоими» (Втор. 6: 5). Какая великая пропасть отделяет жизнь современного человека от того далекого времени! В наше время дома, где регулярно совершается молитва, составляют крошечные острова в необозримом океане бездуховной жизни.
По Божественному откровению люди библейского времени сознавали, что самая большая драгоценность в доме — мир. Люди встречались и расставались, желая друг другу мира. Его сохранение является первейшей задачей. Через все священные библейские книги проходит мысль о мире как великом и желанном благе, которое дарует Бог тем, кто живет по Его заповедям: «Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения» (Пс. 118: 165). Распад семьи, пренебрежение к родителям и дерзкое неуважение к старшим рассматривались как признаки надвигающихся бедствий народа. Разделение смертельно опасно для любой общности, но особенно для семьи, потому что она должна строиться на взаимной любви.
Люди библейского времени умели ценить домашний покой. Жизнь человека проходит в чередовании трудов и отдыха. «Изыдет человек на дело свое и на делание свое до вечера» (Пс. 103: 23). Утомленный человек возвращается в дом, чтобы провести остаток дня без суеты и мирских треволнений. Этим потребностям соответствовали расположение и устройство домов. Первый этаж чаще всего служил для хозяйственных целей. Наличие верхних этажей обеспечивало членам семейства достаточную уединенность.
В царствование Соломона наблюдается расцвет строительного дела. У многих появляются четырехфлигельные дома, которые образовывали внутренний двор, где был колодец или небольшой закрытый водоем.
Входная дверь находилась в середине главного флигеля. Она обычно была узкой и невысокой. Высокая дверь считалась проявлением гордости хозяина: «Кто высоко поднимает ворота свои, тот ищет падения» (Притч. 17: 19). С внутренней стороны двери запирались. Обычно замок был деревянный. Более прочные замки изготовлялись из металла: «Железо и медь — запоры твои» (Втор. 33: 25). Запоры открывались ключом в форме серпа. Им приподнимали засов и с помощью ремня тянули назад. Ключ называли связкой. Спаситель использует эту бытовую реалию, когда говорит о власти связывать и разрешать (см.: Мф. 16: 19), которую он дал священникам.
В те древние времена не было в обычае наблюдать за тем, что происходило на улице. Поэтому окна редко устраивали наружу. Они выходили обыкновенно во двор. Современный же человек, который не интересуется, что у него в душе, часто бывает снедаем болезнью знать все, что происходит в мире — даже в самом небольшом городке далекого континента.
В этом мире, который весь «лежит во зле» (1 Ин. 5: 19), дом христианина должен быть духовной твердыней, неприступной крепостью, защищенной от любой нравственной угрозы. Он должен быть духовно неприкосновенным. Дом не только символически, но и реально представляет собой микромир. У него есть свое пространство, своя духовная атмосфера. Люди, духовно чуткие, это хорошо чувствуют. Священник высокой жизни (ныне в лике святых) протоиерей Николай Загоровский (1872–1943) после революции уехал из родного Харькова в Петроград. Там он вместе с келейницей Ульяной (позже в монашестве — Магдалина) искал жилье. «Они нашли прекрасное помещение. Ульяша обрадовалась и весело заговорила: «Вот хорошо! Здесь, батюшка, поставим вашу кроватку, здесь стол». Но отец Николай стоит бледный и ничего не говорит. Наконец он обратился к хозяйке: «Скажите, что тут у вас произошло?» Оказалось, что здесь повесился чекист. Конечно, это помещение они не наняли» (Концевич И.М. Оптина пустынь и ее время. Минск, 2006. Гл. XVI).
Но не только такие страшные и трагические события делают духовную атмосферу тяжелой и невыносимой. Ее омрачают жизнь во грехе, ссоры, скандалы, отсутствие мира и любви. Раньше стены давали возможность создать внутри дома атмосферу душевного тепла, радости, покоя. Телевизор все это отменил. Стены сломаны. Мир, кипящий страст
