Святейшего Патриарха Алексия II отпевали, согласно его воле, иерейским (священническим) чином. До 1767 года архиереев в Русской Православной Церкви отпевали по монашескому чину. Впервые отпевание по священническому, а не по монашескому чину было совершено над скончавшимся 18 апреля 1767 года и погребенным в Чудовом монастыре в Кремле митрополитом Московским и Калужским Тимофеем (Щербацким). Это было закреплено особым указом и возведено на степень общего правила. В нашем, отечественном, Требнике этот чин отпевания священников был впервые напечатан в 1658 году при Патриархе Никоне. Заимствован он из печатных греческих книг. Чин отличается большей продолжительностью и большею торжественностью по сравнению с другими погребальными чинами.
Выдающийся знаток церковного устава святитель Афанасий (Сахаров) пишет об отпевании архиереев священническим чином: «Мне самому Господь судил принять участие в погребении Святейшего Патриарха Тихона, и я ни от кого не слышал и сам не чувствовал какого-либо огорчения за почившего Первосвятителя. Мы, окружившие дорогой гроб, умилялись дивными глубоко содержательными песнопениями и молитвословиями совершавшегося чина, совсем забыв о том, что он носит название «погребение священников»» (Афанасий (Сахаров), святитель. Собрание писем. М., 2001. С. 21).
Тело усопшего архиерея или священника облачают в соответствующие званию одежды. «В правую руку умершего архиерея или священника влагается крест, а на груди полагается Евангелие, в возвещении людям которого состояло и само их служение. Диакону влагают в руки кадило. Лицо умершего архиерея и священника покрывается воздухом в знак того, что они были совершителями таин Божиих, и особенно Святых Таин Тела и Крови Христовых (воздух не снимается во время погребения)» (Гермоген Шиманский. Литургика: Таинства и обряды. Погребение умерших согласно традиции Православной Церкви. Прим. 2).
Покрытие лица также символически означает, что усопшего священнослужителя покрывает всесильная десница Господа. Поэтому в конце отпевания, когда выносится гроб, вместо обычного «Святый Боже…» поются ирмосы Великого канона святого Андрея Критского «Помощник и Покровитель…».
Сразу же после возгласа «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков» читается 17-я кафизма (118-й псалом): «Блажени непорочнии в путь, ходящии в законе Господни…». Звучит величественная библейская песнь о пути к вечной жизни для тех, кто стремится всей своей жизнью исполнить Божественный закон. ««Непорочны» — это песнь о законе, это исповедание души, восторгающейся Божиим законом, скорбящей о своих отступлениях от него, умоляющей Господа быть милостивым. На воскресной утрени это исповедание от лица всех предстоящих, потому оно поется все подряд, без всяких припевов. На заупокойных богослужениях это исповедание от лица усопших. Но и живущие — предстоящие, не желая оставаться только слушателями и свидетелями этого исповедания, прерывают его частыми воззваниями ко Господу и от себя, и от лица всей Церкви… Христианин и в скорби сохраняет бодрость духа. Создавать и поддерживать именно такое бодрое настроение имеет в виду наше православное богослужение вообще, заупокойное в частности. Выбор для заупокойных служб 17-й кафизмы объясняется именно таким намерением Церкви. 17-я кафизма, как мы видели, вовсе не специально заупокойная. Наоборот, она более воскресная; лишь способом исполнения и делаемыми к ней добавлениями отличается она на заупокойных службах от воскресного ее употребления» (Афанасий (Сахаров), святитель. Поминовение усопших по Уставу Православной Церкви. Глава 2). 118-й псалом напоминает нам, что жизнь на земле есть странствование, целью которого является достижение блаженства в вечном своем отечестве: «Пришлец аз есмь на земли, не скрый от мене заповеди Твоя» (118: 19).
Чтение 118-го псалма дважды прерывается заупокойной ектенией, в которой возносится прошение упокоить усопшего «в месте светле, в месте злачне (изобилующем злаками), в месте покойне».
По прочтении последней статьи 17-й кафизмы исполняются тропари, а затем еще раз малая заупокойная ектения, после которой хор поет: «Покой, Спасе наш, с праведными рабы Твоя, и сия всели во дворы Твоя, якоже есть писано, презирая яко Благ прегрешения их, вольная и невольная, и вся яже в ведении и не ведении, Человеколюбче». Слава, и ныне: «От Девы возсиявый миру, Христе Боже, сыны света Тою показавый, помилуй нас».
Затем совершается пять чтений из Апостола и из Евангелия. Во всех пяти зачалах, взятых из Евангелия от Иоанна, говорится о будущем воскресении и вечной жизни:
а. «Аминь, аминь глаголю вам, яко грядет час, и ныне есть, егда мертвии услышат глас Сына Божия, и услышавше оживут… Не дивитеся сему: яко грядет час, воньже вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия, и изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение суда» (Ин. 5: 25–29).
б. «…Якоже бо Отец воскрешает мертвыя и живит, тако и Сын, ихже хощет, живит…» (Ин. 5: 18–23).
в. «… Се же есть воля пославшаго Мя Отца, да все, еже даде Ми, не погублю от него, но воскрешу е в последний день» (Ин. 6: 35–39).
г. «Се же есть воля пославшаго Мя, да всяк видяй Сына и веруяй в Него, имать живот вечный, и воскрешу его Аз в последний день…» (Ин. 6: 40–47).
д. «… Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день» (Ин. 6: 48–54).
Чтение сопровождается ударом в колокол: один раз при первом чтении, при втором — дважды; так до пяти.
После чтения Евангелия произносится молитва, псалом и тропарь. После четвертого чтения вместо тропаря — пение блаженных: «Во Царствии Твоем помяни нас, Господи, егда приидиши во Царствии Твоем. Блажени нищии духом: яко тех есть Царствие небесное…». Как пишет святитель Афанасий, «пред 5-м Апостолом — «Блаженны», которые здесь не на 6-й, особенно грустный глас, как в последовании погребения мирских человек, а на 2-й, тоже с оттенком некоторой грусти, но полный нежной любви, в данном случае любви духовных детей к духовному отцу» (Афанасий (Сахаров), святитель. Поминовение усопших…).
Псалмы (22-й, 23-й, 83-й) перед чтением Апостола проникнуты надеждой на безграничную милость Божию: «Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит. На месте злачне, тамо всели мя, на воде покойне воспита мя… И милость Твоя поженет мя вся дни живота моего, и еже вселити ми ся в дом Господень, в долготу дний».
Вторая часть отпевания напоминает чин утрени Великой субботы, во время которой совершается погребение святой плащаницы умершего за нас Христа Спасителя. Архиерейское и священническое служение является образом вечного Священства Иисуса Христа.
После 50-го псалма начинается канон с ирмосами Великой субботы: «Волною морскою…» и др. По завершении чтения канона исполняется ексапостиларий (от греч. — посылаю) — песнопение, которое поется на утрени по 9-й песни канона и малой ектении, а в воскресные дни — по пении «Свят Господь Бог наш». Затем поются хвалитные стихиры, «Слава в вышних Богу», стихиры стиховны на все восемь гласов: «Кая житейская сладость». После великого славословия или после стихир стиховных читается разрешительная молитва и влагается в руку умершего. «Затем сугубая ектения, последнее целование и все дальнейшее, как и в мирском последовании. Только при перенесении гроба к могиле поется не начало последней литии, «Святый Боже», а ирмосы великого канона «Помощник и Покровитель». Знаменательно, что для данного случая избраны ирмосы именно великого канона, выдающегося, исключительного канона. Так соответствует обстановка и своеобразный напев 6-го гласа и содержание, а в особенности начала. Служитель Церкви, тот, кто при жизни своей в этом самом, быть может, храме так часто славословил Господа теперь, оставляя храм, громогласно возвещает провожающим его, что его Помощником и Покровителем по-прежнему остается Господь, что он по-прежнему будет прославлять Господа, возносить Бога отцов своих, а вместе с тем, предполагается, будет и молиться Господу о собратиях своих и чадах духовных» (Афанасий (Сахаров), святитель. Поминовение усопших…).
Вынос тела сопровождается
