У священника, который ее причащал, была возможность прочитать над ней молитву «во еже назнаменати… имя во осьмый день рождения своего». Данное ей православное имя следовало закрепить в таинствах исповеди и причастия. Но так как это не было сделано, то теперь надо поминать ее с тем именем, которое есть. Это вполне законно: она была крещена, получила напутствие святыми тайнами, следовательно, является членом Церкви. Любой член Церкви имеет право на поминовение. Пугаться ее имени не нужно. В первые века христианства при крещении не давали имена в честь святых, а сохраняли языческие имена. Никого тогда не смущали такие имена, как Меркурий, Орест и др. Со временем эти имена вошли в святцы. Наши первые святые: равноапостольные Ольга (в крещении — Елена) и Владимир (Василий), а также страстотерпцы Борис (Роман) и Глеб (Давид) вошли в месяцеслов не с теми именами, с которыми они были крещены, а с теми, которые они носили в язычестве.
Для живых и усопших молитва в Церкви является великой помощью. Чисто формальный подход часто свидетельствует об отсутствии у нас христианской любви. Когда мы руководствуемся только формальными соображениями, то и христианство наше становится формальным.
«Человек умерший есть существо живое: «Бог несть Бог мертвых, но живых, вси бо Тому живи суть» (Лк. 20: 38). Душа его невидимо витает у тела и в местах, где любила пребывать. Ежели она умерла во грехах, то не может помочь себе избавиться от уз их и крепко нуждается в молитвах живых людей, особенно Церкви — святейшей Невесты Христовой. Итак, будем молиться за умерших искренно. Это великое благодеяние им, больше, чем благодеяние живым» (Иоанн Кронштадтский, святой. Моя жизнь во Христе. М., 2002. С. 205).
